Вернувшиеся

Н о р а.   Только что. (Прячет печенье в карман и утирает рот.) Торвалд, иди сюда, посмотри, что я купила.

Х е л м е р.   Не отвлекай меня! (Чуть погодя приоткрывает дверь и выглядывает в гостиную, с пером в руках.) Купила, говоришь? Эту огромную кучу? Похоже, моя маленькая свистушка опять спустила уйму денег…

Н о р а.   Знаешь что, в этом году нам не грех и гульнуть немножко. Первое Рождество, когда не надо считать каждый грош.

Х е л м е р.   Сорить деньгами нам все равно не по средствам, даже не думай.

Н о р а.   Не сорить, Торвалд, но чуточку шикануть мы ведь можем? Правда? Самую чуточку. У тебя теперь жалованье большущее, ты будешь зарабатывать много-много-много.

Х е л м е р.   С нового года. А получу новое жалованье только в конце квартала.

Н о р а.   Подумаешь! Можно пока занять.

Х е л м е р.   Нора! (Подходит к ней и в шутку берет ее за ухо.) У кого-то сегодня ветер в голове гуляет, да? Представь себе: я займу тысячу крон, ты профукаешь их за Рождество, а в Новый год слетит с крыши черепица – и нет меня.

Н о р а   (зажимает ему рот рукой). Фу! Не говори гадости!

Х е л м е р.   Ну а вдруг. И что тогда?

Н о р а.   Тогда кошмар. Но мне было бы совершенно все равно, есть у меня при этом долги или нет.

Х е л м е р.   А людям, у которых я занимал?

Н о р а.   Ой, да какая разница?! Они мне чужие.

Х е л м е р.   Нора, Нора, имя тебе женщина… Но шутки в сторону: ты мою позицию знаешь. Никаких долгов. Никогда ни у кого денег не занимать. В доме, построенном на долгах и займах, всегда есть что-то несвободное, некрасивое. Смотри, как стойко мы с тобой держались до сих пор, уж потерпим еще немножко, осталось всего ничего.

Н о р а   (отходит к печи). Конечно, Торвалд, как скажешь.

Х е л м е р   (идет за ней). Ну вот. Ласточка моя маленькая сразу крылышки повесила. И белочка теперь дуется, да? (Достает портмоне.) Нора, угадай, что у меня здесь?

Н о р а   (стремительно оборачивается). Деньги!!

Х е л м е р.   Держи-ка. (Протягивает ей несколько купюр.) Господи, а то я не понимаю, сколько трат в Рождество.

Н о р а   (считает). Десять-двадцать-тридцать-сорок. О, спасибо, Торвалд. Теперь мне на все хватит.

Х е л м е р.   Да уж, постарайся.

Н о р а.   Конечно, еще бы, само собой. Но иди посмотри, что я купила. И так дешево! Вот, это Ивару – обновки и сабля. Бобу лошадка и труба. И куколка с кроваткой для Эмми. Совсем простенькая, да она все равно мигом сломает. Прислуге отрезы на платья и шали. Старухе Анне-Марии надо бы что-нибудь получше, конечно.

Х е л м е р.   А что там в пакете?

Н о р а   (вскрикивает). Нет, Торвалд, чур до вечера не смотри!

Х е л м е р.   Ладно, ладно. А скажи, мотовка маленькая, себе ты что-нибудь присмотрела?

Н о р а.   Мм… вот незадача… А мне ничего не надо.

Х е л м е р.   Конечно, надо. Давай, придумай что-нибудь разумное. Чего бы тебе хотелось?

Н о р а.   Торвалд, я правда не знаю. Хотя…

Х е л м е р.   Что?

Н о р а   (игриво теребит его пуговицы, не поднимая глаз). Если ты хочешь сделать мне подарок, ты мог бы… мог бы…

Х е л м е р.   Ну говори же…

Н о р а   (скороговоркой). Ты мог бы дать мне денег, Торвалд. На свое усмотрение… А я бы на днях сходила и купила себе что-нибудь.

Х е л м е р.   Нора, но…

Н о р а.   Торвалд, милый мой, добрый мой, очень, очень тебя прошу. А я заверну денежки в золоченую бумажечку и повешу на елку. Правда смешно?

Х е л м е р.   А как зовут этих птичек-невеличек, которые вечно пускают деньги на ветер?

Н о р а.   Мотовки, помню, помню. Но давай все-таки сделаем, как я говорю, Торвалд. У меня будет время подумать, что мне нужнее всего. Скажи, это самое разумное, правда?

Х е л м е р   (улыбаясь). Было бы самое разумное при одном условии – если на деньги с елки ты и впрямь купишь себе дельный подарок. Но ведь все уйдет на хозяйство, потратится на всякую ерунду, а я потом снова раскошеливайся.

Н о р а.   Ну Торвалд!

Х е л м е р.   Нора, малышка моя (обнимает ее за талию), факты упрямая вещь: мотовка прелестна, но деньгам она счета не знает. Невероятно, в какую сумму встает содержание такой птички.

Н о р а.   Фу, как тебе не стыдно так говорить? Я экономлю везде, где только могу.

Х е л м е р   (смеется). Золотые слова – где только могу. В том и дело, что ты нигде не можешь.

Н о р а   (напевая и довольно улыбаясь). Торвалд, знал бы ты, сколько расходов у нас, ласточек и белочек.

Х е л м е р.   Я тебе поражаюсь, Нора. Ты копия своего отца. Готова наизнанку вывернуться, лишь бы раздобыть денег. А чуть в руки возьмешь – и нет их, утекли между пальцев быстрее воды; куда делись, ты никогда не знаешь. Ничего не попишешь, такая уж ты. У вас это в крови, по наследству, видно, передается. Да, да, да.