Вернувшиеся

Г о с п о ж а   Л и н д е.   Жена не может взять в долг без согласия мужа.

Н о р а   (вскинув голову). Однако если у этой жены есть сметка и практическая жилка и она возьмется за дело с умом, то…

Г о с п о ж а   Л и н д е.   Нора, я не совсем понимаю…

Н о р а.   И не надо. Никто и не говорит, что я занимала деньги. Я могла достать их иначе. (Откидывается на спинку дивана.) Мне их мог подарить обожатель. С такой привлекательной внешностью, как у меня…

Г о с п о ж а   Л и н д е.   Ты сумасшедшая.

Н о р а.   Зато ты сейчас лопнешь от любопытства.

Г о с п о ж а   Л и н д е.   Нора, милая, ты ведь не натворила глупостей сгоряча?

Н о р а   (выпрямляясь). Разве спасти мужа такая уж глупость?

Г о с п о ж а   Л и н д е.   Глупость – делать это тайком, не посвятив мужа в свои планы.

Н о р а.   В том и дело, что его ни во что нельзя было посвящать! Господи Боже, пойми, ему даже не говорили, что он болен смертельно. Это мне врачи сообщили, что речь о жизни и смерти и спасти его может только переезд на юг. Думаешь, я не начала с простых заходов? Уши ему прожужжала, что теперь принято после свадьбы путешествовать за границу и я тоже мечтаю о медовом месяце, умоляла и пускала слезу, даже спекулировала своим интересным положением, мол, изволь исполнять мои прихоти, ну и намекнула, что он мог бы взять заём. Как он разъярился, Кристина! Заявил, что я совсем рассудок потеряла и он как муж обязан пресекать мои вздорные капризы – как-то так он их назвал. А я думала: говори, говори, спасать тебя надо немедленно; ну и нашла выход…

Г о с п о ж а   Л и н д е.   И муж не выяснил у отца, что деньги не от него?

Н о р а.   Нет, не выяснил. Отец умер в те же дни. Я собиралась посвятить его во все подробности и попросить не выдавать меня, но он был уже совсем плох… А потом нужда просить отпала, к несчастью.

Г о с п о ж а   Л и н д е.   И ты до сих пор не призналась мужу?

Н о р а.   Нет. Упаси Бог, как ты себе это представляешь? Про займы у него позиция жесткая. К тому же для Торвалда это удар по мужскому самолюбию, представь, как унизительно и мучительно было бы ему знать, что он так мне обязан. Это совершенно испортило бы наши отношения, лишило наш милый, счастливый домик радости.

Г о с п о ж а   Л и н д е.   Ты что же – никогда ему не признаешься?

Н о р а   (задумчиво, с полуулыбкой). Почему никогда? Через много-много лет, когда я уж буду не такая красавица… Что ты смеешься?! Я всего-навсего имела в виду – когда Торвалд охладеет ко мне, ему станет не в радость, как я для него танцую, наряжаюсь и декламирую, тогда неплохо бы иметь козырь в запасе. (Спохватывается.) Чур меня! Такие времена не настанут никогда!.. Ну, что ты теперь скажешь о моей главной тайне? Я совсем-совсем ни на что не гожусь? И уж поверь, эта история попортила мне немало крови. Так трудно платить по всем долгам в срок! Понимаешь, в деловом мире есть то, что они называют квартальными процентами, плюс взносы в счет погашения займа. И всякий раз ужасно трудно собрать деньги на очередную выплату. Приходится выгадывать на всем. На хозяйстве сильно не ужмешься, Торвалд должен жить хорошо. Дети не могут ходить плохо одетые, что мне на них дают, то я сполна на них и трачу, по-честному. Сладкие мои малыши, благословение мое!

Г о с п о ж а   Л и н д е.   Бедная Нора, так тебе приходилось урезать свои траты?

Н о р а.   Конечно. Это же больше всех меня касается. Когда Торвалд дает мне денег на платья или обновку, я никогда не трачу больше половины, всегда беру все самое простое и дешевое. Господи, счастье, что я в любом наряде хорошо смотрюсь и Торвалд ничего не замечает. Но самой иногда так тяжко… Ведь хочется одеваться хорошо, правда же?

Г о с п о ж а   Л и н д е.   Еще бы.

Н о р а.   Но бывают и другие доходы. Прошлой зимой мне посчастливилось – дали перебелить целую стопку. Я закрывалась в комнате и по полночи переписывала. Бывало, иной раз устану, сил нет. А все равно приятно: вот я тружусь, деньги зарабатываю, почти как мужчина.

Г о с п о ж а   Л и н д е.   Но много ли ты сумела выплатить таким манером?

Н о р а.   Точно не скажу. Понимаешь, в этих делах не так легко проверить. Но одно знаю твердо: на долг шло все, что мне удавалось наскрести. Сколько раз я думала, что не выпутаюсь! (Улыбается.) Сидела и грезила наяву, как в меня влюбился пожилой богатый старик…

Г о с п о ж а   Л и н д е.   Что? Какой старик?

Н о р а.   Никакой, это мои выдумки… И вот он умирает, вскрывают его завещание, а там крупными буквами написано: все мои сбережения должны быть немедленно выплачены наличными дражайшей госпоже Хелмер.

Г о с п о ж а   Л и н д е.   Кто был этот старик, дорогая Нора?