Вернувшийся к рассвету

Фредди, Фредди. Мой лысый, вечно потеющий, с маслеными глазками слащавый приятель с тщательно скрываемой любовью к юным мальчикам. Вот ты мог. Ты ведь вряд ли забыл, как задушено хрипел и по твоему красному от прилива крови лицу текли слёзы, а связки твоей вывернутой руки неприятно похрустывали и были готовы вот-вот порваться. Такое не забывается. Также ты всё никак не можешь забыть о потери почти пятидесяти процентов рынка сбыта «жвачки» и своих побитых «мальчиков», что вдруг решили сунуться на мою территорию с поганой румынской косметикой. Это для тебя был удар. Мощный, пробивающий мышцы пресса, боковой в туловище. Вроде бы, что такое жвачка? Кусок жевательной пластинки с клубничным, апельсиновым или ментоловым ароматизатором в красивой упаковке. Банальный бубльгам. Стоит копейки, продаётся за рубли и в этом-то вся суть. Блок «жвачки» DubbleBubblе или BubbleYum в Клайпеде можно купить за пятнадцать рублей и в нём ровно двести пластинок. А вот у нас в городе всего одна пачка, где пять тоненьких пластинок, продаётся за один рубль ноль-ноль копеек. Почти триста процентов прибыли без малого. Вот и считайте, сколько он потерял.

За столь жирный кусок, вырванный из его пасти, Фредди, в девичестве Бабин Фёдор Сергеевич, мог и убить. Но на убийство у толстозадого Фредди не хватает духа. Не способен он на поступок. А вот попробовать устранить конкурента и обидчика путём интриг и чужими руками он может. И вполне способен осуществить это необычным путём, нетрадиционно, он ведь п….р по своей сути, гнилой до костного мозга человек, с вывернутым на изнанку разумом. И я совершенно не сомневаюсь, что он давно под крылышком очень серьёзной конторы глубокого бурения и регулярно «барабанит» своему куратору обо всех. Не забывает он пожаловаться и на обидчиков своих.

Хм, схема вырисовывается довольно невесёлая. Фредди жалуется на меня, куратор его внимательно выслушивает, думает, размышляет и через некоторое время у товарища получается сыграть на флейте без отверстий, то есть его озаряет. Выстраивается комбинация, где Фредди — источник информации обо мне, наш юный комсомолец — карающий меч правосудия, а товарищ чекист — пожинатель плодов операции и претендент на внеочередную звёздочку. Вполне логично получается и этот Владик лишь разменная пешка и его устранение мне ничего хорошего не даст. Но устранить хочется до сжатия пальцев в кулаки и осколков зубной эмали. Как говорил мой ротный: «Ты жив, пока твой враг мёртв». Верно он говорил, светлой ему памяти и хорошего места там, за облаками, за сотни выживших, благодаря ему, щеглов с тонкими шеями. И говорил и делал. Мы подражали ему, впитывая как молоко эти уроки бездушия, доходя до того, что фигурка человека в круге прицела становилась для нас лишь ростовой или поясной мишенью. Не человеком и даже не врагом. Просто мишень. Многие из моих сослуживцев так и не смогли избавиться от этого восприятия мира и закончили свою жизнь нехорошо, грязно и кроваво, но суть в том, что тогда они выжили.

Хорошо, если не убивать, то что? Дискредитация? Подсунуть девку, помочь ему влюбиться и опутать паутиной растлевающего достатка? Малореальная схема. Во первых, для всего этого нужно немалое время, людские и финансовые ресурсы, во вторых наш неизвестный друг из комитета государственной безопасности отбирал наиболее надёжного и морально устойчивого кандидата для своей операции. Отказывать в уме и предусмотрительности товарищам с Лубянки смертельно опасно и невероятно глупо. Что же делать? Кто виноват, ясно, а вот что мне делать с этим непредвиденным фактором в виде неукротимого Корчагина? Ох, прав был дядюшка Мюллер, когда неприязненно отзывался о любителях. Эти нагадят так, что всему отделу районного ОБХСС за год не творить! Да, кстати, а почему КГБ, а не ОБХСС? Товарищи оттуда нервы треплют, но в меру — несколько мелких дел в год, пара громких и снова колосятся спекулянтские нивы до следующего сенокоса. До моей сети им пока нет дела — размах мелок и хожу я под более серьёзными людьми. Да и на роль жертвенного барашка ещё не подхожу — худоват, жирком не оброс, ну и возрастом для возбуждения уголовного дела не вышел. Значит, однозначно, контора.

Итак, что же нужно чекисту? Вернуться в областной город? Звезда на погон? Или он просто спустился с небес, аки ангел мщения и, обведя пылающим взором грешный наш удел, решил: «То хорошо, а то плохо! И быть скверне искорененной!». И раз мечом, пылающим, по головам! Ибо не можно такому на земле пребывать. Ух, зараза! Вот что он за человек, а!? Что ему всё-таки надо?

Я вскочил с табурета и беззвучно выполнил короткую связку ударов, выровнял дыхалку, чуть подышав «нижним» дыханием, успокоился.

Нет, что за люди то такие в нашей стране? Гвозди бы делать из этих людей! Загонять в цеха и под пресс, под пресс, а потом эту кроваво-белую кашу в печь, на переплавку!