Вернувшийся (СИ)

Я стал копаться в добыче. У этих двоих было три пространственных кольца, совсем небольших, правда, два на два кубических метра и одно на один. Где они такие крохотулечки достали только? Чего-то сильно примечательного я в них так и не нашел. Большой запас ядов Ци, какие-то зелья и эликсиры в колбочках, если я правильно понял, несколько артефактов — браслет, медный шлем, две кепки-аэродрома, потрёпанный нож и парочку колец, н оне пространственных. Ещё было несколько комплектов одежды, видимо, для оборотня — когда он превратился, то его одежда порвалась, он потом на стене голым висел. И деньги. Около миллиона рублей старыми купюрами, видимо, командировочные. Мда, небогато.

Звонок отвлёк меня от сортировки добычи. Звонил отец.

— Здравствуй, сын.

— Привет, папа.

— Ты же не забыл, какое завтра число?

— Эээээ… какое? Что-то я выпал.

— Восьмое марта! Знаешь, что это означает?

— Прийду. Торт, букет с гвоздик и любимое мамино вино? Я всё верно помню?

— Да, сын, верно. Ждём тебя завтра к пяти вечера!

— Хорошо, буду вовремя!

Вот блин, почти забыл! Мама с сестрой мне бы такого не простили! Папа очень любил маму, и до сих пор это чувство не прошло, так что восьмое марта отмечается небольшим застольем, чтоб порадовать маму, а потом и сестру с внучкой.

На следующий день я пять вечера я звонил в квартиру к родителям. Руки были заняты коробков с вишнёво-шоколадным тортом, пышным букетом и пакетом с бутылкой вина. Дверь открыла сестра, поприветствовала, обняла и впустила в квартиру.

Внутри уже была вся семья. Мать с отцом, сестра с дочерью, брат с надетой на вилку селёдкой и почему-то Машка, неизвестно как затесавшаяся в эту компанию. У меня отобрали торт и вино, букету умилились и сразу же поставили в вазу, а потом усадили меня за стол, «совершенно случайно» рядом с Машей. Та явно была обрадована такой компанией, да и выпить успела, судя по её румяным щекам.

Просидев с родными часа два, я решил откланяться. Уже в коридоре, когда я надевал обувь, меня поймала Машка. Прижала к стене, лицом чуть не ткнулось в моё лицо, дыхнула винным духом в лицо. Хорошо, что от неё приятно пахло духами, какой-то забавный, почти детский запах ананаса.

— Вася, ты почему ко мне не зашел?!

— А зачем? Ты вроде в порядке, а у меня дела есть.

— Какие делая? Я была так испуганна в тот раз… А ты меня спас! Я хотела отблагодарить тебя…

— Ты сказала мне «спасибо». Честное слово, этого достаточно.

— А мне — нет! — она обняла меня и прижалась к груди, не отлипая целую минуту. Я стал её настойчиво, но мягко отбирать от себя. — Васенька… я хочу тебе ещё что-то сказать!

— Ну, говори, раз уж мы в одном коридоре. Самое то время.

— Вася… я тебя люблю! — я пьяненько рыгнула мне в шею.

— Надеюсь, это в тебе говорит вино, а не ты…

— Это говорю я! — Маша возмутилась и негодующе ткнула меня рукой в грудь. — Я тебя любила ещё с детства!

— Сомневаюсь… Слушай, Маша, у меня времени нет, идти надо. Давай ты тоже пойдёшь домой, поспишь, а потом уже поговорим.

— Васенька, но я люблю тебя! Я, а не вино! Ты что, не веришь мне?!

— Дело в том, что я тебя не люблю… Прости, но лучше сразу это сказать. Вместе мы не будем.

— Ну и… Ну и вали! Импотент! Пидорас! Дрочила! Ты ещё приползёшь ко мне, так и знай, а я тебя не приму! Ну, пока не попросишь прощения… — Маша возмущённо потопала ногами, развернулась и свалила обратно в гостиную, к ещё празднующим.

Вот дура! Надеюсь, она достаточно разозлилась, чтоб больше не лезть ко мне. Любит она меня, ага. Небось своим жирным папикам то же самое втирала. Не хочу быть «очередным».

Я оделся и ушел к себе в гараж.

*****

Маша сидела за стойкой бара в круглосуточном кафе и пила мартини. С ужина она ушла, без Василия, за которым она приходила, там делать было нечего. А этот козёл ей гадостей наговорил! Дела у него, понимаешь, какие-то! И это когда она готова была отдаться ему даже в том самом коридоре, где он одевался! Да что там коридор, даже на праздничном столе, со всей его семьёй в свидетелях — она бы ему отдалась. И что? Он её отказал! «Я тебя не люблю!»! Ублюдок! Как бы она хотела довести его почти до оргазма, вот чтоб почти-почти, а потом встать и уйти! Чтоб знал, каково это, когда влюблённой женщине отказывают!

— Все мужики — козлы! — она выпила и громко стукнула стопкой об стойку бара.

— Ага. — неожиданно поддакнула ей сидящая на соседнем стуле девушка.

— Правда? — обрадовалась поддержке Машка. — Хотя… конечно же правда! Козлы!

— А вам что сделал кто-то из этих рогатых мучителей? — соседка повернулась к Маше, предлагая той высказаться.

— От… отказал! Представляете? Я его так люблю! Так люблю! А эта скотина бесчувственное, бревно пузатое мне «Я тебя не люблю!»!

— Ужасно! Он вообще человек? — ужаснулась собеседница.

— Он козёл! — Маша махнула рукой, как бы резюмируя, и выпила ещё стопку.

— Вообще-то с этим можно помочь… с любовью, я имею ввиду. — соседка немного нагнулась и заговорила шепотом.

— Правда?! Как? — Маша тоже нагнулась и вся превратилась в одно гигантское ухо.