Верные враги

– Спрашиваешь! – презрительно фыркнула я. – Если уж какая-то паршивая дворняга способна отличить лисий запах от волчьего, то что говорить об оборотне?

– А вот я бы с удовольствием о нем поговорил, – раздалось у меня за спиной одновременно с блекло-зеленой вспышкой, сопровождаемой легким ароматом можжевелового дыма.

Я, по-прежнему стоя на коленях, резко крутанула головой – и почти уткнулась носом в дымчатый шелк плаща.

– Твою мать, – с чувством сказала я, забыв, разумеется, и об «о», и об «-эль».

Морриэль, догадавшись, что сладкоречивых эпитетов мать тоже не стоит, поднял и изогнул правую бровь не хуже лука, словно собираясь пальнуть из глаза магической стрелой. Узнать, способен ли он на это, я не успела – обзор заслонила спина Вереса.

– И с каких это пор благородные эльфы без стука телепортируются в гостевые комнаты, да еще к дамам? – Нахально вопросил колдун, явно нарываясь на второй огненный шар.

Но Морриэль не спешил доставлять ему это удовольствие.

– Мне подумалось, что небольшая проверка твоей «даме» не повредит. Верес, тебе не кажется, что ты вторично наступаешь на одни и те же грабли? – «разрядив» бровь, вкрадчиво, но довольно мирно поинтересовался маг.

– На сей раз скорей уж на борону, – натянуто усмехнулся, но не двинулся с места колдун. – Кто это, Морриэль?

– Второй градский маг, мой заместитель, – без особой скорби начертав в воздухе положенный знак траура, ответил эльф, словно бы даже любуясь распростертым на ковре телом. – Бывший... И чем же он вам не угодил?

– Попытался убить меня и девочку.

Вирра, в свою очередь втиснувшись между колдуном и эльфом, вызывающе уставилась на последнего снизу вверх, в подражание Вересу уперев руки в бока и сердито посапывая покрасневшим от волнения носом. Рест и Мрак тоже подтянулись поближе, прикрывая колдуна с боков. Я благоразумно не высовывалась, подсматривая за магом то из-за локтя Вереса, то в щель между его ногами.

– С ним это бывало, – невозмутимо подтвердил Морриэль, как бы невзначай отступая на шаг. – Лично на меня он покушался четыре раза – по крайней мере, те, что я заметил. Беда с этими первыми помощниками – так и норовят тебя не только заместить, но и сместить.

– Так, может, ты нам за него еще и премию выпишешь? – Рискнул еще больше обнаглеть Верес.

Эльф с явным сожалением покачал головой.

– Увы, он пользовался слишком большим доверием Ллиотарэля, и отчитываться вам придется перед Правителем. А если тот вдобавок узнает, что ты притащил в Град оборотня...

– А если не узнает? – без обиняков перебил колдун. Морриэль не ответил, но, похоже, призадумался, сложив руки на груди и спрятав кисти в широких рукавах. Я могла поклясться, что он без особых затруднений продолжает рассматривать меня даже сквозь колдуна и девочку – ощущение пристального, не до конца определившегося в моем отношении взгляда не проходило.

Верес, воспользовавшись паузой, вновь склонился над трупом, быстренько заканчивая обыск. Кучка амулетов выросла втрое, дополнившись плоской черной коробочкой, разящей жженым сахаром почище кинжала, платком с монограммой (удивленно опознанным Морриэлем как принадлежащий ему), связкой ключей, туго набитым золотом кошелем и звездообразным платиновым знаком на цепочке, так брезгливо выроненным колдуном, словно тот обжег ему руку.

– Он состоял в Совете Ковена Магов, Морри?

Эльф скорбно покосился на Вереса, не поощряя такого панибратства на людях и уж тем более оборотнях, но всё-таки соизволил ответить:

– Да, мы оба представляли там нашу часть Ясневого Града. Правда, с некоторых пор несколько по отдельности – Ассариэль почти всегда голосовал на стороне вольных чародеев, однако как маг он мало чем мне уступал, и с этим нельзя было не считаться. В конце концов, свобода мнений – основной принцип Совета Ковена, интересы же Града он неукоснительно соблюдал, поэтому придраться было не к чему. Ллиотарэль высоко ценил его дипломатические качества, так что тебе придется очень постараться, чтобы их затмить...

Морриэль честно сделал всё, дабы окончательно испортить нам настроение. Всем, кроме Вереса.

– А вот мне почему-то кажется, что Правитель Града не станет так уж сильно на нас ругаться, – загадочно-интригующим тоном, слегка растягивая слова, объявил он. – Даже наоборот.

И, медленно вытянув руку из-за пазухи эльфийского камзола, подставил свету отполированный до блеска не то корень, не то бугорчатый отрезок ветки длиной с ладонь, испещренный паутинкой жилок-рун, по которым биениями сердца пробегали темно-синие сполохи. Объяснять, что это такое, никому не понадобилось.