Верный меч (ЛП)

Тьма окутала нас, и "Крылатый Дракон" тихо скользил между берегов, несомый медленным течением. Обер оставил румпель и прошел вдоль судна, отдавая приказ отдыхать. Эдо перестал бить в барабан, и длинные весла были медленно втянуты через борт, вода струйками стекала с них на палубу. Ветерок затих, дождь прекратился, луна и звезды глядели вниз сквозь просветы в низких облаках. Впервые после многих часов мы дрейфовали в полной тишине.

Я развязал ремешок под подбородком, снял шлем и поставил его на палубу себе под ноги. Я взглянул на своих парней и увидел облегчение в их глазах. И все же я чувствовал из разочарование. Для молодого воина, голодного до драки, существует не так уж много подлянок, хуже потери возможности проверить свой меч в бою, доказать свое мужество. Даже смерть не считается слишком большой платой, и, мне кажется, это объясняется не столько высокомерием молодых бойцов, сколько стремлением к чистой радости сражения, составляющей природу борьбы. Мне не раз доводилось видеть, с каким упоением люди встречают смерть от меча. Я сам не раз готов был так же принять свой конец. Тот факт, что я выходил из битвы живым до сих пор был для меня загадкой, объяснения которой не давали ни мастерство, ни храбрость, ни сила.

Я смотрел в ночь за кормой в происках малейшего признака врага, но не находил ни одного. В действительности я мог разобрать только линию берега, смутную, словно закрытую туманом. Впрочем, я не ожидал, что англичане продолжат погоню; последний свет дня растаял над водой, и они не могли быть уверены, что найдут нас ночью. Мы были в безопасности, сейчас, по крайней мере.

Уэйс вернулся уже без кольчуги, хотя он оставил меч на поясе. Он стоял рядом со мной, сложив руки на груди и прислонившись к борту; вскоре к нам присоединился Эдо.

-Мале понадобится Божья помощь, чтобы защитить Эофервик, - сказал Уэйс.

-Сегодня он был на нашей стороне, - заметил я.

Эдо улыбнулся:

-Ну конечно. Ведь у нас есть Гилфорд.

Это была слабая попытка пошутить, и я не улыбнулся. Я думал о двенадцати английских кораблях, подсчитывал в уме, и мое сердце упало, когда я понял, что каждый из них может нести по пятьдесят человек, и даже если только половина из них будет воинами, это означает, что скоро Эдгар получит еще триста копий под свои знамена. Вместе с теми, кто уже осаждает Эофервик он станет хозяином армии, в несколько раз превышающей гарнизон города. Уэйс был прав: виконт очень нуждался в Божьей помощи.

-Они смогут продержаться в замке даже, если город падет, - сказал я.

-И как долго? - Уэйс сомневался.

-Сколько должен. Иначе вся Нортумбрия от Дунхольма до Эофервика перейдет в руки английских дикарей.

Уэйс искоса посмотрел на меня, но ничего не ответил.

- Не сомневаюсь, что мы узнаем все очень скоро. Для получения новостей нам не нужно останавливаться. Наша задача состоит в том, чтобы благополучно доставить женщин Мале в Лондон, и все, что мы можем сделать, это выполнить ее.

Я отвернулся от реки и посмотрел на измученных погоней гребцов. Некоторые сидели, согнувшись, положив головы на руки. Другие рухнули рядом с рундуками и лежали на спине или на боку, глубоко вдыхая ночной воздух. Один молодой мужчина свесился через борт, извергая длинную струю рвоты, часть которой запачкала его бороду и тунику.

Около дюжины человек толпились рядом с убитым, те, кто стоял дальше, заглядывали через плечо впередистоящих. Капитан судна был там же, он пробормотал несколько слов, прежде чем встать и пойти на нос корабля. Двое мужчин подняли тело юноши: один держал его за ноги, другой за плечи. Они проследовали за капитаном, который поднял доски палубы, открывая тесное пространство, где до этого прятались леди Элис и Беатрис. Он махнул рукой и тело осторожно спустили вниз. Они постояли там еще некоторое время, не говоря ничего, просто глядя на него, пока капитан не накрыл его куском черной парусины и не опустил доски.

-Мы похороним его по-христиански, когда доберемся до Алхбарга, - сказал он.

Остальные кивнули и вернулись к своим товарищам. Они казались слишком усталыми для слез или онемели от переживаний. Они не могли радоваться победе, потому что, хотя сами и избежали смерти, но были подавлены горем из-за гибели друга. Мне хорошо знакомы были эти чувства.

Обер вернулся к рулю и сел. Я подошел к нему и положил руку на плечо, чтобы выразить сочувствие.

-Он был со мной с прошлого лета, - сказал капитан и сглотнул. - Сильный был парень. Старательный.

Я хотел бы сказать что-нибудь, но добавить было нечего. Я не мог ему помочь, но думал, что нам повезло потерять только одного человека; все могло сложиться гораздо хуже.

Обер поднялся, сбросив мою руку. Я смотрел, как леди Элис поспешно идет вдоль корабля, сопровождаемая дочерью и капелланом. Дамские юбки были подняты выше щиколоток, вызывая взгляды гребцов. На лице Беатрис явно читалось смущение, но она высоко держала голову и пыталась игнорировать их, при этом почти спотыкаясь о шпангоуты. Леди Элис не обращала на них никакого внимания; ее глаза были полон тревоги и гнева.