Верный меч

– Миледи, – сказал я. – Вы выглядите огорченной.

– Мы должны отправить известия моему мужу. – Ее платье отсырело, прядь седых волос выбилась из-под платка и упала на лицо. – Английский флот движется к Эофервику. Мы должны предупредить его.

– Мы не можем этого сделать, – сказал я. – Путь по реке для нас отрезан, и ни одно из сообщений, отправленных по суше, не достигнет города раньше англичан.

Она повернулась к капитану.

– А ты что скажешь?

– Он прав, – ответил Обер. – Конечно, враг гребет против течения, но, если они не будут останавливаться на ночь, то доберутся до города к рассвету. На лошадях и по хорошей дороге можно было бы попытаться, но не пешком через эти болота.

– Мы должны что-то сделать, – запротестовала она.

– Мы не можем сделать ничего, – повторил я с нарастающим раздражением. Почему эта женщина не понимает? – Я дал клятву вашему мужу – клятву защитить вас и вашу дочь. Именно это я и намерен сделать.

Ожидая поддержки, я посмотрел на Обера, он согласно кивнул.

– У нас нет выбора. Лучшее, что мы можем сделать, это добраться до Алхбарга как можно скорее.

– И оставить моего мужа в смертельной опасности? – В голосе леди Элис звучали слезы. Она сильно сжала руку дочери. – Как нам жить с такой тяжестью на сердце?

Мое терпение было на исходе. Все мы только чудом избежали опасности; я сам устал, как собака, и не имел сил отвечать на бессмысленные вопросы.

– Согласен, это тяжкая ноша, – резко сказал я, – но не только для вас, а для нас всех.

Гилфорд, стоявший позади дам, устремил на меня строгий взгляд. Леди Элис стояла неподвижно, глядя на меня, слезы переполняли ее глаза, она закусила губы и качала головой. Но я сказал не больше того, что должно было быть сказано.

– Миледи, – произнес капеллан, отводя глаза от меня, – лорд Гийом очень умный человек. Я уверен, что он добьется успеха и без нашей помощи. – Он сделал глубокий вдох. – Уже очень поздно, дорога до Лондона будет долгой. Мы должны попытаться поспать.

– Мудрая идея, – сказал я равнодушно. Это был длинный день. Если бы кто-то сейчас сказал мне, что только сегодня утром нортумбрийцы подошли к Эофервику, я бы не повел. – У нас впереди еще много дней пути. Лучше отдохнуть сейчас, когда у нас есть такая возможность.

И все же Элис смотрела на меня; она не двигалась, губы все еще дрожали. Наконец Гилфорд сказал:

– Миледи… – и она отвернулась, снова приподнимая свои юбки.

Беатрис подождала еще мгновение, ее потемневшие глаза, не мигая выдержали мой взгляд, затем она последовала за своей матерью.

– Ты был слишком груб, – сказал капеллан, когда они уже не могли нас услышать.

– Что бы ты хотел от меня услышать? – Спросил я. – Что все будет хорошо, и Мале будет жив-здоров? Я не могу этого знать, а они не поверили бы мне, даже если бы я повторил это десять раз.

– Они не привыкли к такому обращению, – ответил Обер. – Им нужно немного утешения.

– Даже если это утешение будет ложью?

Я не хотел их обидеть, но я не мог заставить себя сказать что-то, что будет по меньшей мере нечестным.

– По крайней мере, я ожидал, что ты сможешь быть хоть немного вежливее, – сказал Гилфорд. – Просто проявишь любезность.

Я посмотрел в сторону реки, качая головой.

– Танкред, – продолжал Гилфорд, и предупреждение звучало в его голосе. – Вспомни, что лорд Гийом сделал для тебя и о чем он тебя просил для своих женщин. Ты не обязан развлекать их своим обществом, но ты должен проявить уважение, которое они заслуживают.

– Я постараюсь, отец, – сказал я, больше для того, чтобы угодить ему, потому что все равно чувствовал себя правым.

– Это все, о чем я прошу, – сказал Гилфорд. – Сейчас я должен отдохнуть. Я желаю тебе спокойной ночи.

Он присоединился к обеим леди, помогая им расстелить одеяла и устроиться на ночлег.

Обер продолжал смотреть на меня, в его взгляде ясно читалось неодобрение, но я выслушал уже достаточно упреков и не собирался слушать их и дальше.

– Что? – Сказал я.

Он не стал отвечать, а вместо этого взял мешок, развязал его и начал раздавать лепешки гребцам, продвигаясь вдоль рядов к носу.

– Ешьте, – сказал он. – Ешьте и собирайтесь с силами, вам снова придется грести.

Гребцы издали дружный стон.

– Да! – Он повысил голос, чтобы перекричать их. – Враг может преследовать нас, а мы еще далеко до Алхбарга.

– Обер, – сказал один из них, самый старший, с сединой в бороде. – Мы гребем от самого Эофервика. Сегодня мы больше уже не можем.

С каменным лицом капитан повернулся к нему, он посмотрел из конца в конец судна, окинув взглядом всех мужчин.

– Чем дальше мы уйдем сегодня, тем меньше нам придется грести завтра, – сказал он. – И если на реке еще есть английские корабли, то лучше, если мы встретимся с ними под покровом темноты, когда их команды будут спать, а не при свете дня, когда они будут бодрые и злые. – Он снова пошел между гребцами. – Сегодня вы работали, как никогда. Все, о чем я прошу, это тридцать человек на веслах на несколько часов. Всю ночь будем грести по очереди. – Он дошел до конца ряда и достал последний хлеб. – А сейчас мы поедим.