Верный меч

– Нет, – сказал Роберт, и его темные глаза впились в меня. – Они боятся нас, Танкред. Посмотри, они не хотят нападать! Мы разобьем их сегодня ночью, мы разобьем их здесь.

– Они не нападают, потому что все, что им нужно, это задержать нас здесь, – я махнул рукой в сторону переулков. – Остальные скоро прибудут сюда. – Я рассказал о нашей стычке у моста. – Они вернутся, и тогда их будет намного больше, чем сейчас. Мы окажемся в ловушке без надежды на отступление.

Он помолчал. Англичане продолжали барабанить в свои щиты, как дрессированные зайцы, некоторые из нормандских лордов поступили так же, чтобы подбодрить своих людей.

– Возьми тридцать рыцарей, – сказал он наконец. – Попробуй перехватить противника.

Он отдал приказ дюжине своих людей и начал завязывать ремешки шлема под подбородком.

Я сглотнул комок, потому что знал: если мы будем отрезаны от основных сил, нас неизбежно перебьют. Но приказ был дан, и я не мог отказаться.

– Дайте мне сорок, – крикнул я ему вслед.

Роберт посмотрел на меня. Пару мгновений он колебался, как будто не зная, что делать, но потом кивнул и дал сигнал еще десятку следовать за мной.

– Если ты не сможешь защитить мост, нам придется отступить, – сказал он.

Его губы были сжаты, глаза смотрели торжественно, он выглядел как человек, стоящий перед пропастью; за все двенадцать лет службы я никогда не видел его в таком состоянии. Этот человек вел нас при Варавиле и при Гастингсе, он умел сплотить нас, когда все казалось потерянным; его мужество ни разу не было поколеблено, его доблесть никем не была превзойдена. И все же я видел его отчаяние. Меня охватил холод.

Он ехал обратно к своим людям. Глубоко вздохнув, я поднял копье и помахал вымпелом, чтобы мой отряд видел меня. Среди них были люди всех возрастов: молодые и румяные, совсем недавно давшие присягу; и другие, которые служили графу еще до вторжения, почти мои ровесники.

– Держитесь ближе ко мне, – сказал я им. – Всегда помните, что сила удара в крепости кулака. Следите за флангами, не упускайте из виду своего товарища с левой руки.

Я оглянулся, чтобы посмотреть, кто прикрывает мне спину, и был рад видеть Эдо, Филчера и Жерара, хотя никто их них не смотрел на меня; их глаза были либо закрыты либо устремлены в землю. Может быть, они обдумывали мой приказ, или воображали себе кулак, в который мы превратимся перед рядами англичан.

Я еще раз взглянул на Роберта, говорившего с краснорожим лордом, который яростно тыкал пальцем в некоторых бойцов в нашем ряду. Я сглотнул еще раз, но потом поднял голову к белому вымпелу, реявшему над головой, и все сомнения отпали. Ибо я помнил, что за двенадцать лет войн и сражений я попадал в испытания похуже этого, но проходил их. Пока мы верим в силу нашего оружия, мы непобедимы.

– За Нормандию, – закричал я.

Мое сердце стучало так же громко, как копыта Ролло, когда мы поднимались мимо церкви по кривой улице к западной части города. Там легче будет держать оборону, когда подойдет враг, потому что западный склон был круче, чем восточный. Мы миновали место нашей недавней стычки, сейчас здесь было пусто.

– Туда! – Я указал направо на улицу столь узкую, что туда с трудом могли протиснуться три человека в ряд, ограниченную с одно стороны стенами домов, а с другой – плетеным забором.

С левой стороны я мельком увидел реку – черную ленту, с заросшими камышом берегами.

Когда дома закончились, мы выехали на распаханное поле шагов тридцать в ширину и, вероятно, в два или три раза длиннее. И оттуда, с его дальнего конца, из-за домов северной окраины, к нам бежали норманны, человек десять конных и пеших. За ними с ревом, размахивая факелами и потрясая оружием, шли англичане.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Я опустил копье, сжимая его в правой руке и покрепче ухватился за петли щита левой.

– Вперед! – Крикнул я своему отряду. -За Святого Оуэна, лорда Роберта и короля Гийома!

– За короля Гийома! – Они подхватили клич, и мы помчались по полю, десятками копыт топча борозды, разбрасывая комья земли и камни. Рядом со мной колено к колену летели Эдо, Фулчер и Жерар, еще по три человека с каждого фланга, так что нас было десятеро на первой линии, ведущей атаку. Несколько бойцов справа начали вырываться вперед, и я закричал им, чтобы держали строй, хотя не мог знать, расслышали ли они меня сквозь свист ветра и грохот копыт.

Бегущих норманнов разметало с нашего пути. Враги были за нами, они волной бросились навстречу нам, но мы были уже среди них, сокрушая их щиты и головы нашими копьями, добивая копытами лошадей, когда они падали на землю. Остальная часть отряда не отставала, мы разорвали наши ряды и вынули мечи, крики умирающих наполнили воздух.

– Godemite[6], – закричал один из англичан, высоко подняв в воздух копье с алым вымпелом. – Godemite!