Верный паж госпожи

Несмотря на домашний и безобидный вид, Нинель Петровна была вовсе не глупа и не рассеянна, дела в ресторане «Вампука» шли отлично, но имелась у владелицы одна слабость – психически больной племянник. Конечно, он был вполне безобидный – никакой явно выраженной агрессии и злобы, в противном случае Нинель наступила бы на горло родственным чувствам и заперла его в психушку. Серж по секрету рассказал Тине, что Нинель очень переживает – дескать, годы идут, она не молодеет, а Димочка совершенно беспомощен в быту, если с ней, не дай бог, что случится – мальчик пропадет совсем. И надо бы определить его судьбу, а она все не решается, ведь сестра на смертном одре взяла с нее слово, что она позаботится о племяннике.

В клинике Димочка капризничал, плохо ел больничную пищу – еще бы, привык к полноценному ресторанному питанию, худел и бледнел без свежего воздуха. Нинель Петровна плакала, вздыхала и забирала племянника домой через месяц, хотя каждый раз клялась себе подержать его там подольше.

Поэтому в промежутках между регулярными посещениями клиники Димочка болтался при ресторане, и тогда там снова начиналась эпидемия мелких краж.

Как уже говорилось, Нинель Петровна была женщина добрая и совестливая.

Узнав об очередной пропаже, она один на один прижимала племянника к стенке, отбирала у него украденное и возвращала законному хозяину (или хозяйке), говоря, что случайно нашла эту вещь где-то в коридоре, и при этом виновато заглядывая в глаза. Разумеется, такое могло случиться только с персоналом или с моделями, выходить в зал к посетителям Димочке было строжайше запрещено. Тут Нинель Петровна была тверда и, как ни странно, сумела внушить это ненормальному племяннику.

Все манекенщицы прекрасно знали о слабости Димочки и молчали, сочувствуя его тете. Димочку они жалели, как издавна повелось жалеть на Руси убогих и юродивых. Однако старались как можно реже показываться в «Вампуке», а когда бывали там – не спускали глаз с ценных вещей. А лучше вообще брать только самое необходимое – мобильник, ключи, немного денег и самую необходимую косметику. Украшения все оставляли дома – Димочка, как сорока, особенно любил все яркое и блестящее.

Войдя в «Вампуку» со служебного входа, Тина от самых дверей услышала звуки скандала.

– Кто мою помаду спер! – несся из-за двери визгливый голос. – Найду – натяну глаз на глобус!

– Не ори так, – возражала Диана. – Ты тут первый раз появилась, многого не знаешь… запомни, детка: чем меньше говоришь и чем больше слушаешь, тем больше у тебя шансов сделать карьеру!

– Как-нибудь без твоих советов обойдусь! – визжала в ответ незнакомка. – Тоже мне, бабушка русского подиума! Тебе осталось максимум года три работать, а у меня вся жизнь впереди, так у кого больше шансов?!

Тина толкнула дверь и вошла в просторную подсобку, которая на дни показов и репетиций превращалась в гримерную. Там, с красными от раздражения лицами, стояли друг против друга Диана и какая-то совсем молодая девчонка.

Приглядевшись к ней повнимательнее, Тина узнала Наташку, ту юную манекенщицу, с которой она сталкивалась год назад на конкурсе «Экзерсис». С тех пор она видела ее еще пару раз, но особенно не обращала на нее внимания.

За прошедшее время Наташа еще немного подросла. Теперь она уже не выглядела таким голенастым подростком, как год назад, но пока что сохранила юношескую свежесть и забавную жеребячью грацию, кожа ее казалась прозрачной, если поставить девчонку против окна – будут просвечивать тонкие косточки. Но наглость и стервозность, которые и прежде были в ней заметны, теперь расцвели махровым цветом.

«Это в пятнадцать лет она такая! – подумала Тина. – Что же будет к двадцати?»

– Привет, – поздоровалась Тина, переводя взгляд с Дианы на Наташу. – Вы чего тут развоевались?

– Где только Эльза откопала это чудо природы? – прошипела Диана. – Я чувствую, что мы с этим юным дарованием будем иметь массу неприятностей!

– А ты не приставай ко мне – целее волосы будут, и на стоматолога меньше тратить придется! – огрызнулась Наталья.

– Давно не видались! – повернулась к ней Тина. – Ты что – теперь у нас работать будешь? Так не начинай работу со скандала! Тебе же самой легче будет…

– А, это ты? – Наташа тоже узнала ее и малость сбавила тон. – А что эта лезет со своими советами? Я ее просила? И потом, кто-то у меня помаду стибрил, а она, между прочим, дорогая, Шисейдо! Так вот я думаю – не она ли?

– Извинись сейчас же! – взвизгнула Диана.

– Да уж, ты лучше извинись. У нас такого никогда не было, чтобы у своих воровать. И за помаду свою не переживай, ее тебе вернут. Это здесь, в этом ресторане, один больной имеется. Он с собой ничего не может поделать…

– Больной! – передразнила ее Наташка. – В полицию надо таких больных!

– Я дождусь извинений? – прервала ее Диана.

– Фиг тебе! – отозвалась малолетка. – В жизни ни перед кем не извинялась, и перед тобой не буду!

Диана закусила губу и шагнула вперед с твердым намерением вцепиться Наташке в растрепанные патлы, надо сказать, довольно жидкие.