Верный рыцарь, или Ужин в городе миллионеров

И это меня окончательно доконало.

Не успела за ним захлопнуться дверь, как я ничком бросила на диван и залилась слезами. Было от чего! Мой любимый, обожаемый муж оказался настоящим подонком, лепившим девушек на потеху олигархам, а… Макс, человек, к которому я успела привязаться и привыкнуть… ускользал от меня. Но, наверное, я здорово лукавила. Я влюбилась в Макса и испытывала к нему невероятное влечение. С Олегом у меня было все по-другому. Нежность, уют, покой… Даже в наших вспышках страсти прежде всего была щемящая нежность, забота, тепло и чувство, что я отгорожена от всего мира крепкими и надежными руками.

С Максом такого не было. Это был легкомысленный весенний ветер, ворвавшийся в мою жизнь так стремительно и так некстати. Я толком не успела ничего сообразить, как оказалась в плену его рук, глаз, голоса. Я тосковала по нему и злилась на него. Он не оберегал меня, а волновал. Хотя на поверку ведь все оказалось не так, как я думала. Моя семейная жизнь, похожая на крепость, была создана Олегом для того, чтобы я сидела в ней и никуда не высовывалась. Не вздумала вторгаться в тот мир, где мне не было места.

И теперь я прекрасно понимала выражение «все рухнуло». Моя семейная жизнь оказалось сплошной иллюзией, а Макса я потеряла. Причем по своей вине.

Я пошла на кухню, нашла в холодильнике помидоры и шпинат, сделала салат и поела без всякого аппетита. Я ковыряла вилкой в тарелке и думала: где сейчас Макс и чем он занимается с Олесей? Память услужливо подсовывала мне картинки одна краше другой: вот руки Макса гладят ее бедра, вот она лежит в его объятьях, запрокинув голову, и ее руки скользят по его спине, вот он входит в нее, и она выгибается навстречу, из ее груди рвется стон…

Черт! Идиотка! Я швырнула вилку в стену и закрыла лицо руками. Ну где он ходит? Мог бы и поторопиться. Оставил меня одну… Как же, как же… развлекается там!

Я поминутно смотрела на часы, висевшие на стене, и грызла ногти. Макс объявился через четыре часа. Я услышала звук ключа в двери и кинулась в гостиную, решив сделать вид, что сплю. Макс вошел в комнату, когда я лежала и наблюдала за ним сквозь неплотно сомкнутые ресницы. Он стоял и смотрел на меня. А мне ужасно хотелось, чтобы он подошел ко мне и сел рядом. Взял за руку…

– Ника! – тихо позвал Макс.

Я по-прежнему изображала из себя спящую. Потоптавшись на пороге, Макс пошел на кухню. Я открыла глаза. Стараясь не шуметь, встала с дивана и направилась в кухню.

При звуке моих шагов Макс поднял голову.

– Ты спала?

– Да.

Возникло дурацкое молчание.

– Ну… как съездил? С пользой? – В моем голосе звучала порядочная порция яда.

– Да. Все в порядке. – Макс усмехнулся. – Олеся дала координаты яхты Керкозова и вообще подсказала, где его искать.

– Нужные сведения.

– Естественно. Кофе хочешь?

– Н-нет. А впрочем, выпью.

Макс ловко заваривал кофе, а я смотрела на его руки. Особенно на ту, на которой остался шрам от моего укуса. Я вспомнила, как я, охваченная вспышкой страсти, в полном самозабвении впилась в его руку. Это было всего несколько дней назад, а мне казалось, что целую вечность.

– Прошу! – Макс поставил передо мной чашку кофе.

– Спасибо.

– Завтра выезжаем.

Я кивнула.

– А сегодня можно немного пройтись по Парижу. Я покажу тебе город. Я работал здесь одно время и неплохо знаю его.

– У меня болит голова.

– Как хочешь.

И все-таки я поддалась на уговоры Макса, и мы пошли с ним на остров Ситэ к собору Парижской Богоматери, а потом сидели на скамейке в маленьком скверике Галан на самом краю острова и пили кофе в стаканчиках.

Настроения не было никакого. Я не могла выкинуть из головы ни информацию об Олеге, ни сегодняшний визит Макса к Олесе. Я чувствовала себя вдвойне несчастной.

Напротив нас сидела целующаяся парочка, уже наступали сумерки, и женщина-полицейский попросила нас освободить скверик, на ночь он закрывался.

– Погуляем еще? – спросил Макс.

– Нет. Поехали домой. Нам же завтра рано вставать. Во сколько мы выезжаем?

– Чем раньше, тем лучше.

Я послушно согласилась. Мне хотелось плакать, и я с трудом сдерживалась.

В доме мы разбрелись по своим комнатам, и я еще долго не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок. Мне хотелось попросить у Макса прощения, хотя я не знала, за что. Я вдруг поняла, что я его страшно ревную и боюсь потерять. Я всегда презирала ревность и считала ее каким-то психическим отклонением. Олега я не ревновала, да мне это и в голову не приходило. Хотя на корпоративных вечеринках я видела, какие взгляды кидают присутствующие дамы на моего мужа. Но это меня не задевало. А здесь… Я почему-то думала о Максе и Олесе. Хуже того – я все время представляла их вдвоем в постели, как они ласкают друг друга и что при этом говорят.

Я поняла, что женская ревность и мужская – совершенно разные вещи. Мужчину всегда больше коробит сам факт. А женщину – процесс.

Утром я проснулась от стука в дверь.

– Нам пора!

– Иду!