Верный рыцарь, или Ужин в городе миллионеров

Волосы упали мне на лицо, и я тряхнула головой, откидывая их назад. Макс, наверное, уже вернулся домой и обзвонился на сотовый, разыскивая меня. Если бы он только знал, где я сейчас нахожусь, наверняка припечатал бы меня крепкими словами. Но я поймала себя на мысли, что мне все равно – пусть ругает меня почем зря, пусть будет со мной холоден или надменен, пусть мы будем вечными друзьями… если бы мне дано было повернуть время вспять, я бы ни за что не пошла против Макса. Сидела бы как миленькая дома и не рыпалась. Хотя толку в моих рассуждениях сейчас никакого нет; все эти если бы да кабы остались в прошлом. А нахожусь в суровом настоящем, и ждет меня не менее суровое будущее…

Беспросветная темнота, в которой я оказалась, была наполнена моим страхом и тревогой. Щека, которую ударил Керкозов, распухла и горела, в животе пульсировала боль, тупая, ноющая. Эта боль глушилась тревогой. Мне не надо было так самонадеянно рассчитывать на себя! Я была просто обязана предупредить Макса, куда я иду.

Через какое-то время появился громила и отстегнул мои наручники.

– Сейчас еду принесу.

– Я хочу в туалет.

– А, это?.. Ну, захвачу ведро. Этого достаточно? – издевательски спросил он. Повернувшись ко мне спиной, он ушел. А через несколько минут на лестнице снова раздались шаги, и я подобралась. Появился громила с миской еды и железным ведром. Он с грохотом поставил ведро на место и ткнул мне чуть ли не под нос миску.

– Ешь!

Я мельком глянула на миску. Что-то слипшееся и белое. Похоже на вчерашние макароны.

– Я не хочу есть, – пробормотала я. – Мне бы попить.

Ни слова не говоря, бандюхай повернулся и ушел. Его тяжелые шаги буквально впечатывались мне в мозг.

Я села на ведро и опорожнилась. Миску демонстративно поставила у входа. Есть эту баланду, несмотря на голодное урчание в животе, было выше моих сил. Интересно, они приготовили ее специально для меня? Или они сами едят это?

Открывая дверь, бандит едва не наступил на миску.

– Чего ты поставила ее сюда, бля?

– Чтобы вы забрали. Мне эта еда не нужна.

Он усмехнулся и сплюнул.

– Другой не будет.

– И не надо.

Он забрал ведро и ушел. Опустившись в углу на пол, я незаметно задремала. Мне снились запутанные сны, в которых я от кого-то убегала и кричала, призывая на помощь. Я мчалась по длинному нескончаемому лабиринту и видела впереди свет. Но потом он гас, и я снова оказывалась в темноте…

Дверь распахнулась от удара ноги Керкозова. Его взгляд метал гром и молнии.

– Это что такое? – заорал он, потрясая в воздухе мобильным. – Кто тебе тут названивает без конца? А потом послал эсэмэску: «Я знаю, где ты. Макс».

Я невольно усмехнулась. Это была чистая бравада в духе Макса. Или он таким образом сигнализировал моим врагам, что они у него на мушке? Тогда элементарный расчет в его действиях есть.

– Это мой друг. – Я старалась, чтобы мой голос не дрожал, а звучал четко и громко. – Я сказала ему, что отправилась к вам на яхту. Так что он в курсе моих передвижений. Он – журналист, – прибавила я.

Керкозов подошел ближе. Я сжалась. Я подумала, что он снова ударит меня или схватит за волосы с такой силой, что у меня выступят слезы. Он молча смотрел мне в глаза, ожидая, что я первая отведу взгляд. Но я смотрела ему в глаза, хотя от этого безмолвного поединка у меня неприятно покалывало в затылке и ломило виски. Однако я прекрасно понимала: если я отведу глаза первой, то меня автоматически запишут в лгуньи со всеми вытекающими отсюда последствиями.

– Ты не врешь? – полувопросительно-полуутвердительно сказал Керкозов.

– Нет. Это правда.

– И как далеко зашел этот журналюга? Говори! – прошипел он.

– Он знает, что я у вас, и будет меня разыскивать. Обязательно. Он знает вашу яхту и вас.

На лице Керкозова отразился сложный мыслительный процесс.

– Хорошо! – наконец выдохнул он. – Ты все расскажешь по порядку. А потом вызовешь своего журналиста сюда. Ясно? – Он навел на меня указательный палец наподобие пистолета. – Я выражаюсь понятно?

Я кивнула. Получается, что я своими руками приготовила ловушку для Макса. Ну и ну! Мои мозги лихорадочно заработали. Но вместе мы что-нибудь придумаем. Или нет?.. Тогда и смерть у нас будет одна на двоих. Звучало все это как-то по-дурацки. И я едва не хихикнула, хотя поводов для шуток было очень мало.

Мой мучитель ушел, а я перевела дух. Я еще не знала, правильно ли я поступила, втравив в эту историю Макса. А я еще хотела обойтись без его помощи! А получается, что без Макса я никуда, как бы ни хорохорилась. Я отвела рукой волосы назад и увидела, как дрожат мои пальцы. Черт! Мне нужно успокоиться. Холодная и ясная голова – вот что требуется мне сейчас в первую очередь. Иначе я не смогу сочинить правдоподобную байку, какую ждет от меня Керкозов. И она должна быть как можно убедительней. Где-то я читала, что лучшая ложь – это та, которая смешана с правдой или в которой правда хотя бы частично присутствует. Тогда ложь производит более выгодное впечатление и подкопаться к ней труднее, чем к умело сконструированному вымыслу.