Верный садовник

— Вторая новость имеет отношение к первой, но вопрос этот куда более деликатный. Делиться ею с кем-либо без моего разрешения я запрещаю. Моего или посла, если он вернется. Никому из вас принимать такое решение не положено. Я выразился достаточно ясно?

Его определенно поняли, потому что многие согласно кивнули. Теперь на нем скрестились все взгляды, а Гита вообще не отрывала от него глаз. «Господи, а если она влюбилась в меня: как мне выбираться из такой ситуации, — подумал он. — Ну, конечно! Именно поэтому она налаживает отношения с Глорией! Сначала нацелилась на Джастина, теперь — на меня! Она же хищница, так и норовит сбросить жену за борт!» Он с трудом отогнал от себя эти мысли, не имеющие отношения к повестке дня.

— С прискорбием вынужден сообщить вам, что наш коллега Джастин Куэйл как сквозь землю провалился. Вы, должно быть, знаете, он не пожелал, чтобы представители Форин-оффис встречали его в аэропорту, сказав, что обойдется своими силами. Он беседовал с Элисон Лендсбюри, в тот же день общался за ленчем с Пеллегрином. Оба пришли к выводу, что он переутомлен, мрачен и настроен враждебно. Ему предложили санаторий и консультации специалиста по психологической разгрузке, но он отказался. А потом исчез.

Теперь уже Вудроу сосредоточил свое внимание не на Гите, а на Донохью. Но, разумеется, он наблюдал за ними исключительно уголком глаза, избегая прямых взглядов. И у него создалось ощущение, что и Донохью, и Шейла получили информацию об исчезновении Джастина раньше, чем он.

— В день прибытия в Англию, точнее, вечером того же дня, Джастин отправил пространное письмо главе управления по кадрам, в котором сообщил, что берет отпуск, чтобы уладить дела жены. Отправил обычной почтой, благодаря чему выиграл три дня. К тому времени, когда управление по кадрам попыталось остановить Джастина, для его же блага, он, как говорится, пропал с экранов всех радаров. Более того, предпринял меры, чтобы замести следы. Он объявлялся на острове Эльба, где находится поместье Тессы, но, когда в Оффисе узнали об этом, уже уехал оттуда. Куда, известно одному богу, но кое-какие версии на этот счет есть. Он не подал формального заявления на отпуск, тогда как в Оффисе пытались помочь ему как можно быстрее встать на ноги, искали место, где он мог бы за год или два залечить свои раны. — Пожатие плеч показало, что в этом мире не ценят доброго отношения. — Если он что сейчас и делает, то исключительно по собственной инициативе. И работает определенно не на нас.

Он строго оглядел аудиторию, вновь вернулся к своим записям.

— Есть еще аспекты, напрямую связанные с национальной безопасностью, в которые, вы понимаете, я посвятить вас не могу, поэтому Оффис вдвойне озабочен тем, где и когда он вынырнет на поверхность. Они и просто по-человечески волнуются за него, как, я уверен, и мы все. Здесь он являл собой образец выдержки и самоконтроля, но, похоже, не выдержал напряжения. — Вудроу подходил к самому трудному, но его слушатели уже успели подготовиться к удару. — В нашем распоряжении имеются мнения экспертов, и, с нашей точки зрения, ничего хорошего они не сулят.

Сын солдата выдержал многозначительную паузу.

— Существует вероятность того, что Джастин отказывается смириться с тем, что его жена мертва, и отправился на ее поиски. Печально, конечно, но мы говорим о логике временно помутившегося рассудка. Мы надеемся, что временно. Другая версия, с той же степенью вероятности, указывает на то, что Джастин решил мстить и теперь ищет Блюма. Пеллегрин, из лучших побуждений, дал ему знать, что Блюма подозревают в убийстве Тессы. Возможно, Джастин воспринял его слова как истину в последней инстанции и начал действовать. Все это очень грустно.

На мгновения Вудроу увидел себя символом этой самой грусти. Таким и должен быть английский государственный чиновник. Всегда сохраняющим олимпийское спокойствие, не спешащим осудить, приговорить. Не боящимся принимать трудные решения, прислушивающимся к своим инстинктам. Ободренный безупречностью исполнения своей роли, он почувствовал, что имеет право на импровизацию.

— Похоже, что люди, оказавшиеся в той же ситуации, что и Джастин, очень часто действуют по плану, о существовании которого даже не подозревают. Словно включается автопилот, только ожидавший предлога побудить их сделать то, что они подсознательно планировали. В чем-то это сходно с самоубийством. Кто-то произносит ничего не значащие для всех, кроме этого человека, слова, и дальше он уже не осознает, что творит.

Не слишком ли много он наговорил? Или мало? Не перегнул ли палку? Гита смотрела на него, как разъяренная сивилла, и он не мог прочитать выражения пожелтевших глаз Донохью. Что он в них видел? Презрение? Злость? А может, всего лишь свидетельство того, что они преследуют разные цели и пути их совершенно не пересекаются?