Верный садовник

Вудроу в ужасе подпрыгнул. Джастин стоял рядом с ним. Положил на подставку листок бумаги, протягивал ему ручку, колпачком вперед, как принято у воспитанных людей.

— Это разрешение на поездки по стране, — объяснил Джастин. — Из тех, что вы выдаете. — Зачитал текст, потому что залитые слезами глаза Вудроу не могли разобрать ни слова: «Податель сего — английский гражданин, путешествующий по Кении при содействии английского посольства в Найроби». — Подпиши.

Вудроу, прищурившись, поднес листок к пламени свечи.

— Питер Пол Аткинсон. Это еще кто?

— В тексте указано. Английский журналист. Пишет для «Телеграф». Если кто-то позвонит в посольство и справится о нем, он — настоящий журналист, выполняющий задание редакции. Ты сможешь это запомнить?

— Чего его потянуло в Локи? Это же жуткая дыра. Гита там побывала. На бланке должна быть фотография, не так ли?

— Будет.

Вудроу расписался, Джастин сложил листок, убрал в карман. Вернулся к двери. Стоящие рядком часы-кукушки, изготовленные на Тайване, пробили час ночи.

* * *

Когда Джастин остановил маленький автомобиль Гиты, Мустафа уже ждал на тротуаре с ручным фонариком. Должно быть, загодя услышал приближающийся шум двигателя. Вудроу, похоже, не понимал, что вернулся к своему дому, сидел, тупо уставившись в ветровое стекло, сцепив пальцы на коленях. Джастин перегнулся через него, заговорил с Мустафой через опущенное стекло. На английском, вставляя слова на суахили, которые знал.

— Мистер Вудроу плохо себя чувствовал, Мустафа. Ты вывел мистера Вудроу на свежий воздух, чтобы его вырвало. Теперь мистера Вудроу надо отвести в спальню и уложить на кровать, чтобы миссис Вудроу могла ухаживать за ним. Будь любезен сказать мисс Гите, что я собираюсь уехать.

Вудроу, уже собиравшийся выбраться из машины, повернулся к Джастину.

— Ты не расскажешь об этом Глории, старина? Теперь, когда ты все знаешь, смысла в этом нет. У нее нет того опыта, которым обладаем мы. Давние коллеги и все такое. Не расскажешь?

Как человек, которому приходится прикоснуться к чему-то мерзкому, но старающийся не выказывать, что ему это неприятно, Мустафа помог Вудроу выбраться из машины и повел к входной двери. Джастин вновь натянул шапочку на лоб и застегнул «молнию» куртки. Из шатра вырывались лучи яркого света. Музыканты без устали наяривали рэп. Повернув голову налево, Джастин вроде бы заметил высокого мужчину, стоящего в тени рододендронов. Присмотрелся: мужчина исчез. А может, его и не было. Однако Джастин продолжал огладывать кусты, припаркованные автомобили. Послышались торопливые шаги. Гита спешила на его зов, с шалью на плечах, туфельками в одной руке, фонариком в другой. Скользнула на пассажирское сиденье в тот самый момент, когда Джастин завел двигатель.

— Они уже гадали, где он, — сообщила она.

— Донохью там был?

— Не думаю. Не уверена. Не видела его, — хотела спросить что-то еще, но передумала.

Он ехал медленно, вглядываясь в стоящие по обеим сторонам мостовой автомобили, то и дело посматривая в боковое зеркало. Проехал свой дом, не удостоив его и взгляда. Желтая собачонка с громким лаем бросилась на колеса. Он по плавной дуге объехал ее. Выбоины, выхваченные фарами, напоминали черные озера, появляющиеся на посеребренном светом фар асфальте. Гита оглянулась. Позади царила чернильная тьма.

— Смотри вперед, — скомандовал он. — Я боюсь сбиться с пути. Говори, когда надо поворачивать.

Он прибавил скорости, лавируя между выбоинами, выезжая на середину мостовой, если ему не нравилось то, что он видел по краям. Гита шептала: «Налево… снова налево, тут большая яма…» Он резко притормозил, пропуская нагнавший их автомобиль.

— В кабине знакомых лиц не заметила? — спросил он.

— Нет.

Они свернули на обсаженную деревьями улицу. Дорогу перегородил помятый щит с надписью: «ПОМОГИТЕ ДОБРОВОЛЬЦАМ». За щитом толпились исхудалые мальчишки с лопатами и тачкой без колеса.

— Они всегда здесь?

— Днем и ночью, — кивнула Гита. — Вынимают камни из одной выбоины и заваливают ими другую. Поэтому работа для них никогда не закончится.

Он нажал на педаль тормоза. Автомобиль медленно подкатился к щиту, остановился. Мальчишки окружили его, хлопая ладонями по крыше. Джастин опустил стекло. У окна возникла улыбающаяся физиономия вожака, лет шестнадцати от роду.

— Добрый вечер, господин, — вежливо поздоровался он. — Я — мистер Симба.

— Добрый вечер, мистер Симба, — ответил Джастин.

— Не хотите посодействовать ремонту этой прекрасной дороги, господин?

Джастин передал ему купюру в сто шиллингов. Мальчишка в восторге пустился в пляс, высоко вскинув руку с купюрой. Остальные аплодировали.

— Какой обычный тариф? — спросил он Гиту, когда убранный мальчишками щит остался позади.

— В десять раз меньше.