«Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы

В поездках по Японии Зорге несколько раз сопровождал его коллега – корреспондент газеты «Франкфуртер цайтунг» Фридрих Зибург, которому приписывалась работа на гестапо. О том, с чем приходилось сталкиваться двум немецким журналистам во время этих путешествий, Зибург оставил следующее воспоминание: «В двух или трёх поездках, предпринятых мною вместе с Зорге, нам пришлось иметь дело с прямо-таки несметным числом полицейских в форме и в штатском, ходивших за нами по пятам, проверявших наши документы и заводивших с нами разговоры. В этом не было ничего необычного, ибо боязнь шпионов в этой стране приобрела уже характер подлинной мании. Хотя я имел самые надёжные рекомендации японских властей и мог считаться личностью вне всяких подозрений, всё же японские полицейские беспрестанно досаждали мне своим интересом к моей персоне.

Нередко во время утреннего бритья в моём гостиничном номере появлялся довольно нечистоплотный молодой человек со множеством авторучек в нагрудном кармане; беспрерывно кланяясь и с почтительным шипением втягивая воздух он представлялся полицейским агентом и выражал надежду, что я чувствую себя в Японии в полной безопасности. То же самое происходило со мной и во время экскурсий, в общественных парках и даже в храмах.

Эти молодые люди, с их буквально кричащей “неприметностью“, большей частью бывали совершенно удовлетворены, как только я вручал им свою визитную карточку с надписью на японском языке; их я заказал сразу по прибытии в Токио – кстати, по настоятельному совету Зорге. Агент кэмпэйтай, как правило, долго изучал визитку, словно какой-то особо важный документ, отвешивал очередной поклон и просил разрешения оставить её у себя. Впоследствии я узнал, что собирание визитных карточек является излюбленным занятием японцев, многие из которых заполняют ими страницы объёмистых альбомов; при этом особое внимание уделяется, конечно же, визитным карточкам иностранцев.

Публике без конца читают наставления об опасности шпионажа. Постоянно проводятся специальные курсы обучения и публикуются соответствующие инструкции. Мне самому довелось как-то побывать на одной из лекций: японский полицейский офицер выступал перед гейшами, призывая их также включиться в борьбу со шпионами. К сожалению, я ни слова не понимал по-японски. Тем не менее зрелище было презабавное; японский полицейский офицер, щуплый человечек с серьёзным выражением лица, с ёжиком седых волос и в огромных очках, стоял перед залом, наполненным этими прекрасными, словно цветы, созданиями в пестрых кимоно и с напудренными до меловой белизны лицами.

Впоследствии мне разъяснили, к чему сводились эти инструкции. Ну, во-первых, шпиона – разумеется, являющегося представителем белой расы, – следовало сразу же распознавать по внешнему виду. Согласно представлениям японской контрразведки, этот внешний вид в точности соответствовал облику шпионов из старых приключенческих фильмов. Со всей серьезностью этим девушкам втолковывают, что если в чайный домик заходит мужчина в пальто с поднятым воротником и в дорожной шляпе, с короткой трубкой в зубах, а то и с моноклем в глазу, значит, это непременно шпион. Я привожу всё это в качестве примера того наивного схематизма, который японские власти перенесли на комплекс шпиономании.

Вместе с Зорге я побывал также в городах Киото, Нара и Ямада, где мы осматривали священные храмы. В поездах к нам то и дело обращались какие-то люди, пользуясь несколькими фразами на ломаном английском или немецком языках, и просили у нас визитные карточки. На вокзале в Ямаде нас обступила целая группа полицейских в форме; беспрерывно кланяясь и с почтительным шипением втягивая воздух, они записали наши биографические данные. Даже когда мы задержались перед священным храмом, вдруг появился какой-то юноша, одетый в необыкновенно грязную короткую куртку европейского покроя, долго таращил на нас глаза из-за стекол огромных очков и в конце концов предложил обменяться визитными карточками.

Как-то раз один из полицейских даже попросил разрешения осмотреть наши авторучки. Позже я узнал, что японцы испытывают особый страх перед авторучками, ибо считают, что с их помощью шпионы производят фотосъемку или разного рода измерения. Постоянно велись также разговоры об инфракрасных лучах, с помощью которых, якобы, шпионы проделывали свои тёмные дела; я не знаю, какая навязчивая идея заставляла японских контрразведчиков думать, что белого шпиона всегда можно распознать по тому, что он постоянно “фотографирует сверху вниз”.

Как бы там ни было, назойливый интерес полицейских ко мне и Зорге во время наших поездок можно было считать нормой поведения по отношению к двум известным европейским журналистам. Не исключено, однако, что Зорге уже в то время в чём-то подозревали»[138].