«Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы

Японские официальные круги поспешили выступить с опровержением подлинности документа. Открытая дискуссия прошла по этому вопросу между представителями Китая и Японии на седьмом заседании 69-й сессии совета Лиги наций 23 ноября 1932 г. Японский представитель Мацуока заявил: «Я хотел бы сказать совершенно откровенно и категорически, что подобного рода документ никогда не составлялся в Японии и никогда не представлялся на рассмотрение императора… Я был довольно близок к покойному генералу Танаке, японскому премьер-министру, и хорошо знаю, что я прав»[40].

Мацуока требовал, чтобы китайский представитель Веллингтон Ку предъявил доказательства подлинности «меморандума». В ответ Веллингтон Ку указал на то, что «позитивная политика», которую проводила и проводит Япония в отношении Китая и Маньчжурии, вполне соответствует принципам, изложенным в меморандуме.

Текст «меморандума Танаки» своей пространностью отличался от обычных докладных записок императору, кратких и чётких. Проанализировав опубликованный китайцами текст, японские историки нашли в нём немало ошибок, невозможных в подлиннике, тем более представленном императору, поскольку по такому случаю было принято использовать особые слова и грамматические формы.

«Меморандум» был опубликован уже после смерти Танаки, умершего 29 сентября 1929 года, когда ни подтвердить, ни опровергнуть его авторство было невозможно. Выбор момента тоже служил аргументом в пользу версии о фальсификации.

Исследователи отмечают поразительное сходство «меморандума» с программой японской экспансии на Евразийском континенте и борьбы за мировое господство с США, Китаем и европейскими державами, в том числе с Россией, разработанной в 1914 г. влиятельным японским ультраправым «Амурским обществом» («Общество реки Амур»; «Кокурюкай»)[41]. Советский историк А. Гальперин отмечал, что документ, получивший известность под названием «меморандум Танака», «в развернутом виде… формулировал положения тех многочисленных деклараций и манифестов, которые публиковались до него различными шовинистическими организациями Японии, пропагандировавшими установление японского господства над Китаем и всей Азией»[42].

В ходе Токийского международного военного трибунала (1946–1948) американские обвинители добились признания «меморандума» официальным обвинительным документом за номером 169. Советская сторона сомневалась в целесообразности использования этого документа для обвинения японских милитаристов. 20 ноября 1946 г., через полгода после начала процесса, главный обвинитель от СССР С.А. Голунский сообщал заместителю министра иностранных дел А.Я. Вышинскому: «По данным американского обвинения, можно опасаться, что подложность меморандума Танака будет доказана защитой в стадии её выступления. Поэтому обвинение (до этого момента. — М.А.) избегало ссылок на него, чтобы этим не скомпрометировать своего доказательственного материала. Мы в своих выступлениях на процессе также ни разу не упоминали о меморандуме Танака»[43].

Был ли причастен Танака к подготовке «меморандума», знал ли он о его существовании, не имеет значения, как и то, был ли его текст представлен императору. Важно, что документ существовал, и за его разработкой стояли влиятельные силы, которые способствовали не только его распространению, но и проведению японской внешней и внутренней политики по направлениям, намеченным в «меморандуме». Из этой данности следует исходить при оценке документа.

В «меморандуме Танаки» говорилось о конкретном плане ограбления Маньчжурии и Монголии. Вопрос о том, является ли «меморандум Танаки» калькой неопубликованных решений-рекомендаций, принятых на Восточной конференции в 1927 г., или эти «решения» были дополнены, и если это так, то насколько существенно, остаётся открытым. «Возникшее вслед за этим положение в Восточной Азии и сопутствующие ему действия Японии развивались в точном соответствии с “меморандумом Танаки”, поэтому, — как утверждали японские авторы «Истории войны на Тихом океане», — рассеять подозрения относительно существования этого документа стало весьма трудно»[44].

При оценке этого документа произошла подмена понятий. Вместо исследования содержания в контексте проводимого Японией внешнеполитического курса, который удивительным образом совпадает с очерёдностью этапов, намеченных «меморандумом», рассматривалась причастность к его авторству Танаки, возможность представления «меморандума» императору, форма изложения материала, используемая лексика, отсутствие подлинника документа и т. д. В результате проведённых манипуляций на документ был наклеен ярлык: «фальшивка».

Инициаторами разработки «меморандума» была инсценирована его утечка по разным каналам — через китайцев и сотрудников ИНО ОГПУ (причём не через одну резидентуру). Цель: заявить о себе, подтолкнуть власть (которая ещё не в полной мере принадлежала инициаторам появления документа) к следованию намеченным курсом и, наконец, объединить нацию вокруг амбициозных планов.