«Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы

Нарком по военным и морским делам СССР К.Е. Ворошилов высказывался за нанесение контрудара по Квантунской армии при её продвижении на север. Однако И. В. Сталин и другие члены Политбюро ЦК ВКП(б) его не поддержали: в условиях отсутствия у СССР военно-морского флота на Дальнем Востоке Япония могла воспользоваться этим как предлогом для захвата Северного Сахалина и Приморья, а также использовать такую ситуацию как средство для усиления международной изоляции СССР[59].

Из письма Ворошилова Я.Б. Гамарнику от 13 января 1932 г.: «Что касается вопросов ДВ, то ими занимаемся с прежним вниманием. За это время решили (из больших вопросов): 1. Предрешить создание из ОКДВА фронтовое, два армейских (приморское и забайкальское направления) и одно (корпусное) соединения… Комфронта будет Блюхер… 2. Решили перебросить в Забайкалье — Чита — Верхне-Удинск — 57 Свердловскую дивизию.

…С[талин] вплотную занимается вопросами ДВ и только поэтому удалось заставить промышленность взяться за сооружение 30 подлодок (в этом году)… Кроме того, промышленность взялась сделать в 32 г. 60 штук броневагонов…

По имеющимся дополнительным сведениям, японцы действительно ведут напряжённую работу по подготовке войны и как будто к весне т[екущего] года. Есть сведения, что зашевелились всерьёз белогвардейцы, которые хвастаются возможностью выброски на территории СССР до 130 тыс. войск. Проектируется создание русского ДВ Пр[авительства] и пр[очая] чепуха.

Все это, пока, слухи, в[есьма] симптоматичные. Нужно нам работать вовсю и по-большевистски, чтобы наверстать проморганное время»[60].

По докладу И.В. Сталина было принято решение о строительстве на Дальнем Востоке второго цементного завода, поставках на Дальний Восток оборудования и т. д. [61]

Японская агрессия в Маньчжурии продолжала расширяться, продвигаясь на север. Сталин, видимо, затребовал информацию от разведки ОГПУ и военной разведки о дальнейших планах Японии. 19 декабря 1931 г. руководство ОГПУ представило ему имевшуюся в Особом отделе информацию. Сопроводительное письмо за № 4183, подписанное зампредом ОГПУ Балицким, начиналось фразой: «Просьба лично ознакомиться с чрезвычайно важными подлинными японскими материалами, касающимися войны с СССР». Два материала были представлены с грифом «Совершенно секретно, документально, перевод с японского»[62].

Первым документом была памятная записка (резюме беседы) посла Японии в Москве Хироты Коки с генерал-майором Харадой Дзуро, командированным в Европу японским генштабом. Беседа состоялась 1 июля 1931 г. в японском посольстве в Москве в присутствии военного атташе подполковника Касахары Юкио, автора записки. Этот документ и конспект доклада Касахары о положении в Советском Союзе, о вооружённых силах и перспективах возможной войны между Японией и СССР были отправлены в генштаб в Токио. Особый отдел ОГПУ располагал фотокопиями этих документов, перевод которых полгода пролежал невостребованным.

В записке говорилось: «Посол Хирота просит передать его мнение начальнику Генштаба Японии относительно государственной политики Японии: “По вопросу о том, следует Японии начать войну с Советским Союзом или нет, считаю необходимым, чтобы Япония стала на путь твёрдой политики в отношении Советского Союза, будучи готовой начать войну в любой момент. Кардинальная цель этой войны должна заключаться не столько в предохранении Японии от коммунизма, сколько в завладении Сов. Дальним Востоком и Восточной Сибирью”»[63].

Спустя два месяца Сталин вернулся к документу и отчеркнул абзац, поставив против него цифру 1.

Конспект доклада военного атташе Касахары также был тщательно изучен, судя по многочисленным пометкам Сталина. В первом разделе доклада даётся оценка общего положения в Советском Союзе: «СССР в настоящий момент энергично проводит пятилетний план строительства социализма. Этот план ляжет в основу грядущего развития Советского государства. Центральное место в этом плане занимает тяжёлая индустрия, в особенности те отрасли промышленности, которые связаны с увеличением обороноспособности страны…»[64]. Во втором разделе, где анализируется состояние вооружённых сил, военный атташе отмечает: «В принципе СССР вовсе не агрессивен. Вооружённые силы организуются исходя из принципа самозащиты. Советский Союз питает страх перед интервенцией. Рассуждения о том, что постоянное прокламирование внешней угрозы является одной из мер внутренней политики, имеющей целью отвлечь внимание населения, вполне резонны, но всё же основным стимулом в деле развития вооружённых сил СССР является страх перед интервенцией» [65].