Верой и правдой. Битвы фельдъегеря (сборник)

— Так они же не моряки!

— Эх, Алексей! У них же подчинённые есть: турмархи, друнгарии, триерархи — как раз из таких, как ты, отведавших боевых действий. Как победа — вся слава им, ну а поражение — всегда сирота, не найдёшь прародителя.

— Да ты философ, Актит! Вот уж не думал.

— Нет, Алексей. Быть декархом — для меня потолок. А для тебя эта должность тесна, как новые сандалии.

Ещё через месяц Алексей уже сносно писал. Иногда он делал ошибки, не без этого, но язык-то совершенно новый для него.

Он решил собственноручно написать доклад кентарху. Во-первых, попросить положенное солдатам жалованье, которое задерживалось, а во-вторых — сообщить о разгроме скифского племени. Хоть это и не вчера произошло, но раньше он не мог сообщить об этом. Он написал о своих потерях, об убитых воинах противника — соотношение получалось вполне приличным.

С первым же торговым судном, шедшим в Херсонес, он отправил донесение. Владелец судна, греческий купец, клялся, что вручит письмо лично в руки самому кентарху. Если бы не задержавшееся жалованье и деньги на провизию, Алексей о письме забыл бы.

А через три недели случилось и вовсе необычное. С небольшим посыльным судном прибыл с инспекционной проверкой сам кентарх. С ним прибыл и казначей с жалованьем — сразу за два месяца и с деньгами на питание. Кентарх же, Октис Гракх, побывал и на столбах Адалары, где несли службу караульные, осмотрел отремонтированный стреломёт. Побывал он и на строительстве крепости — и везде служба неслась почти образцово. Увиденным кентарх остался доволен.

Алексей повёл сотника в лучшую таверну. Угостил хорошим вином, закусками — оливками, сыром, жареной кефалью, бараньим супчиком, горячими лепёшками и финиками. Оба возлежали на лежанках вокруг низкого стола. В забегаловках для простого люда столы были выше, и сидели там на лавках, лежаки же предполагали неспешную беседу. Но и кентарх не торопился, он посещал все гарнизоны в прибрежных селениях.

Ублажив брюхо, кентарх ковырялся в зубах деревянной зубочисткой.

— Не думал я, Алексей, что ты, человек в армии новый, сможешь так славно всё организовать. А главное — язык. Ты стал говорить едва ли не лучше меня!

— Беру уроки у грека, учителя словесности. Освоил письмо, чтение, шлифую произношение.

— Ты растёшь — совсем как истинный ромей. Даже и не подумаешь, что варвар.

Кентарх немало подивился тому, что Алексей упорно изучает язык, недоверчиво покачал головой.

Утром, уже у трапа, Октис Гракх на прощание похлопал Алексея по плечу:

— Служи империи честно, декарх! А я подумаю, что можно для тебя сделать.

А через неделю дозорные со скал доложили, что видят передвижение всадников. Правда, были они далеко, и определить по одежде и оружию, кто они, не представлялось возможным.

И Алексей решил всё узнать сам. Как говорится, кто предупреждён, тот вооружён. Взяв с собой Актита и Рона, он отправился подальше от берега. Там степь, там далеко видно.

Они шагали не меньше двух часов, да всё в гору. Потом пошла ровная степь, только кое-где были холмы.

В паре километров от них паслись лошади с длинными гривами и неподрезанными хвостами — явно не из византийских ал. Да и знал бы Алексей, если бы здесь находились союзники из вспомогательных частей. Обычно командиры подвижных сил всегда докладывали в селения о своём местонахождении.

Алексей разгромил селение скифов, и теперь сюда пришли другие степняки. Может, те же скифы, только из другого племени. Вступить в переговоры? Он языка не знает. Да и опасно. Скифы — или кто там пришёл на эти земли — могут просто убить, пользуясь численным превосходством. Ведь лошадей около трёх десятков, стало быть — и мужчин в племени не меньше. Проще всего отвадить степняков, уничтожив корм для лошадей. Сжечь бы траву! Сейчас осень, трава уже не такая сочная, местами высохшая. Но нужно какое-то горючее.

Вместе с гоплитами Алексей вернулся в Гурзуф — надо было поразмыслить.

Проблемы было две: что использовать в качестве горючего и как доставить и разлить это горючее по степи?

Алексей стал обходить лавки торговцев. В порту у лавочника он обнаружил небольшие глиняные амфоры с чёрной жидкостью. Принюхался. Пахло нефтью.

— Это что? — спросил Алексей.

— Земляное масло. Его из Персии возят.

— А зачем?

— Знахари и лекари берут — суставы мазать. Говорят, помогает. А ещё моряки берут — для «греческого огня». Только я состава не знаю. А разве у тебя сифон есть?

— Сифон? — удивился Алексей. — Что это?

— Железная труба с мехами — из неё греческий огонь мечут. В крепостях ставят или на кораблях.

О «греческом огне», прообразе напалма, Алексей слышал, о сифонах — краем уха.

— Мне бы деревянную бочку из-под вина с земляным маслом.

— Зачем тебе столько? — удивился продавец.

— Степь хочу поджечь, скифов заставить уйти.

— Как бы худа не случилось, — обеспокоился лавочник.

— О, до Гурзуфа огонь не дойдёт, пастбище слишком далеко.

— Тогда приходи завтра. Надо бочку найти, масло в неё налить. Мог бы и оливковое использовать.

— Оно дорогое и горит хуже.

— Это верно.