Верой и правдой. Битвы фельдъегеря (сборник)

Лагерь был похож на растревоженный улей. К штабному домику подошли арабы, потом лучники, вдоль стен ходили усиленные вдвое против обычного караулы, везде горели факелы.

Алексей подозвал к себе декарха, с которым вёл разговор в присутствии араба:

— Ты запомнил лицо того араба, который нас слушал?

— Смутно. Для меня они все на одно лицо — чёрные глаза, чёрные бороды…

— Пойдём, попробуем опознать.

Пращники не понимали, зачем их построили, косились на тело убитого сородича.

Алексей прошёл вдоль строя, всматриваясь в лица наёмников. Вроде нет похожего. Повернулся к десятнику, но тот тоже развёл руками.

Алексей прошёлся второй раз и остановился напротив декарха пращников:

— Скажи, у тебя все люди построены?

— Один убит — вот он. А ещё один, Саид, отпросился после обеда — отец тяжело заболел.

— Ясно.

Скорее всего отпросившийся и был тем пращником, который подслушивал. Узнав о происшедших в лагере событиях, он не вернётся, а попытается сбежать из города.

— Декарх, ты знаешь, где он живёт?

— Да, рядом с базаром.

— Приведи его сюда.

— Сейчас? — удивился декарх.

— Ты плохо слышишь? Если его не будет здесь к утру, декархом будет другой.

Выбрав среди своих гоплитов трёх воинов, декарх ушёл с ними в город.

— Выкиньте за стены убитых! — распорядился Алексей.

— И этого? — указал на труп пращника декарх.

— Он такой же враг, как и другие. Пусть их тела сожрут ночью шакалы или гиены. Он хуже врага — он предатель.

Часа в четыре утра, когда на горизонте появилась узкая полоска зари, пращники привели Саида. Его лицо «украшали» кровоподтёки.

— Сопротивлялся, идти не хотел. Пришлось применить силу, — доложил декарх пращников.

— Молодец, ты сохранил должность. Отведи его ко мне. Двум гоплитам — охранять пленного. Пращники свободны.

Ночь выдалась бессонной. Упрямый араб, несмотря на факты, молчал. Но задумка Алексея не пропала даром — кентархия не потеряла ни одного человека. Были убиты несколько нападавших и выявлены два предателя — для одной ночи достаточно результативно.

На допросе Алексей морально давил Саида, но тот молчал.

— Убить и выбросить за стену, к другим. Пусть эту падаль сожрут стервятники или гиены.

Гоплиты подхватили под руки Саида и потащили к стене. Вскоре раздался короткий вскрик и тупой удар о землю переброшенного через стену тела.

Первая часть плана выполнена, но кого послать к осведомителям? Вспомнился пращник, убивший своего — для него воинский долг оказался выше соплеменных чувств. Скорее всего на него можно положиться.

Утром, после построения и развода караула, Алексей подозвал к себе пращника и прошёл с ним в комнату.

— Как тебя зовут, солдат?

— Магомед.

— Ты хороший воин, Магомед. Ты убил предателя, благодарю тебя за службу.

Магомед вскочил и вытянулся. Видимо, он не часто получал благодарности. Есть такая порода солдат: служат честно, тянут свою лямку, но подвигов не совершают. Они не заметны, хотя на таких и держится армия. А благодарят тех, кому благоволит начальство и кто умеет вовремя подсуетиться, прогнуть спину.

У Алексея был небольшой фонд для подкупа местных, который дал ему Острис. Империя не обеднеет, если он отблагодарит Магомеда.

Алексей протянул пращнику серебряный миллиаресий. Тот с достоинством взял — не схватил жадно, а именно взял, что для Алексея было хорошим знаком. Хотя глаза пращника довольно блеснули.

Для подкупа выделялись деньги мелкие — серебро и медные нуммии. Страна бедная, и для местных серебряная монета — огромные деньги.

— Садись, Магомед, ещё разговор есть. Но только секретный, чтобы никто не знал — даже твой декарх.

— А что я ему скажу, если он спросит — зачем меня вызывали?

— Скажи — благодарил за службу. О деньгах молчи, иначе завидовать будет.

— Как скажешь, сахиб.

«Сахибом» уважительно называли господина.

— У тебя есть гражданская одежда?

— Конечно, я не хожу в город в форме. В городе не любят византийцев.

— А что ты делаешь в городе?

— У меня там семья: старый отец, жена, четверо ребятишек. Они живут только на моё жалованье. Не богаты, но и не голодают, как другие, на лепёшку и финики хватает каждому.

— Мне нужно, чтобы ты встретился с… — Алексей подыскивал подходящее слово, — с людьми, которые поставляют нам определённые сведения.

Магомед нахмурился. Предатели, на чьей бы стороне они ни были, — это плохо.

— Ты пойми, Магомед! В город стекаются молодые мужчины-арабы. Явно затевается восстание или нападение на лагерь. Твои соседи знают, что ты служишь у нас. Как думаешь, пощадят твою семью, если восставшие возьмут верх?

— Нет, — опустил голову пращник.

— Если они устроят восстание, империя всё равно его подавит. Она сильнее, у неё много тысяч солдат. Город утопят в крови, а в горячке кто будет разбираться, где мирный житель, а где враг?

— Твоя правда, сахиб. Я согласен. Что я должен делать?

Алексей назвал имя одного из осведомителей.

— Кривой Муса? Брадобрей? — удивился Магомед. — Он болтлив, как женщина!

— У него удобное место на базаре. Люди приходят, он их бреет, разговаривает — так и узнаёт всё.

— Воистину империя хитра!