Верой и правдой. Битвы фельдъегеря

Прочитав ответ, Алексей заволновался. Сердце подсказывало ему, что это они. Пусть и не родители – слишком много времени прошло, умерли они уже, но всё равно какая-то родня, может быть, дети, племянники.

И он загорелся ехать. Ведь обещал Конраду, что сообщит родителям о его судьбе, а такие обещания надо выполнять. По крайней мере, совесть его будет чиста, отдаст другу последний долг.

Наталья сначала принялась его отговаривать:

– Может быть, тех Бюлловых в Германии полно, может быть, они просто однофамильцы, и ты только время и деньги потратишь.

– С деньгами решу, а со временем – наберу отгулов и поеду.

– Езжай, тебя, видно, не переубедишь, – махнула рукой жена.

И Алексей стал готовиться. Через Интернет нашёл коллекционера, которому задорого продал саблю – не как оружие, а как хорошо сохранившуюся древность. Коллекционер попался осторожный, на слово не поверил и провёл экспертизу. После металловедческой экспертизы эксперты дали заключение, что сабля сделана не позднее одиннадцатого века. Коллекционер обрадовался и сразу отсчитал деньги.

– Зачем она тебе? – пряча деньги в карман, спросил его Алексей.

– Перепродам. Такие вещи с годами в цене только растут. Выгодное вложение капитала.

– Ну да – если есть что вкладывать.

– Если ещё что-нибудь есть – неси, сговоримся.

Но кроме тулупа и валенок у Алексея больше ничего не было. Впрочем, денег на поездку хватало, если не транжирить. Заграничный паспорт у него был, шенгенскую визу Алексей получил за неделю, поскольку раньше был в стране ЕС и ни в чём предосудительном замечен не был.

Ехал он поездом – так выходило дешевле.

Добрался до Дрездена. Хоть и смотрел по Интернету, как добраться до искомого городка, всё равно поплутал немного, благо, автобусы туда ходили. И чем ближе подъезжал он, тем сильнее билось сердце – как он будет объясняться с роднёй Конрада? Языка почти не знает, как родня настроена к Конраду – неизвестно. Да и не факт, что они родственники. Если однофамильцы, считай – и время, и деньги потрачены попусту. И ещё беспокоило – не примут ли его за сумасшедшего? По возрасту он во фронтовые товарищи времён Второй мировой войны Конраду не подходит, а про рыцарство и Мономаха вообще лучше умолчать, только посмеются и вытолкают взашей.

В городишке вышел только он один, автобус пошёл дальше. Адрес у него был на бумажке, и он ткнул её под нос прохожему:

– Битте!

Прохожий объяснил, как мог, и вот Алексей уже стоял перед дверью маленького домика. Крыша из красной черепицы, цветы в палисаднике, чистота вокруг – прямо картинка. Ну да, он же в Германии, где прежде всего орднунг – порядок! Подняв руку к кнопке звонка, он почувствовал, что пальцы бьёт мелкая дрожь.

На звонок вышел молодой, лет семнадцати-восемнадцати, парень.

– Гутен таг! – первым поздоровался он.

– Конрад Бюллов! – медленно произнёс Алексей.

«Вот сколько раз уже говорил себе – учи языки, – корил он себя, – во время переносов освоил латынь и греческий, с Конрадом общался на дикой смеси немецкого, русского и латыни, а ни одного из современных языков выучить так и не удосужился».

Все цивилизованные люди, кроме родного языка, знают и другой – немецкий, английский, испанский, итальянский. Впрочем, в Европе чаще общаются на немецком.

К удивлению Алексея, парень улыбнулся, сделал приглашающий жест и отступил в сторону.

Алексей держал себя в руках, но сердце колотилось.

Парень провёл его в небольшую гостиную. В глаза сразу бросился небольшой чёрно-белый фотопортрет Конрада – снимок наверняка ещё довоенный. Молодое лицо, ветер треплет волосы, рубашка расстёгнута, улыбка во весь рот…

Алексей стоял столбом перед старым фото – ура, он попал к родне Конрада!

Парень кашлянул, привлекая внимание Алексея, и указал ему на кресло. Алексей уселся, поставил рядом небольшую дорожную сумку.

– Айн момент! – парень вышел. «Наверное, за родителями пошёл», – подумал Алексей.

Прошла минута, вторая, пять… Внезапно послышались шаркающие шаги, и из другой комнаты вышел старик, опирающийся на клюку.

Алексея едва не хватил апоплексический удар – это был Конрад! Старый, седой, всё лицо в морщинах – но это был он!

В горле застрял комок, губы пересохли. Алексей силился что-то сказать, но не мог.

С помощью внука старик уселся в кресло.

– Гутен таг, – поздоровался он с гостем. И голос был его, Конрада. Старческий, с надтреснутыми нотками, но, чёрт возьми, Алексей узнал этот голос!

– Ты меня не узнаёшь? – спросил Алексей.

При звуке его голоса Конрад вскинул голову, пристально всматриваясь в сидящего перед ним Алексея, что-то сказал парню, и тот подал ему очки. Конрад нацепил их на нос, поправил, по-прежнему не отводя взгляда от Алексея, и вдруг неожиданно вскочил. Сам, без посторонней помощи, сделал шаг вперёд.

– Анри? Или Алексей?

Алексей тоже вскочил и бросился к Конраду. Они обнялись. У обоих по щекам текли слёзы.

Парень стоял в стороне и удивлённо таращил глаза – что могло быть общего у молодого иностранца и его деда?

– Вальтер, оставь нас, – попросил его Конрад, – всё хорошо, это мой давний друг. И распорядись начёт угощения, гость останется у нас.

Парень кивнул и вышел.