Верой и правдой

Лондейл был довольно ровным городом. В нем были всего лишь две небольшие возвышенности. На одной из них стоял графский дворец, а вершину другой венчала старая высокая колокольня, сделанная целиком из дерева. Днем на ней всегда сидел наблюдатель, его задачей было бить в колокол в случае, если где-нибудь он заметит предательский дымок разгорающегося пожара. Ночью же башня пустовала, и это было на руку предателям.

Крепкий парень в форме пятого ополченческого нетерпеливо спросил:

– Ну что, готово?

Располневший старик, в котором без труда можно было опознать его давешнего собутыльника, недовольно проворчал в ответ:

– Быстро только дерьмо хавают, чтобы вкуса не почувствовать. А хворост нужно разложить грамотно, дабы полыхнуло сразу и было видно издалека. Ясно тебе?

– Нечего меня уму-разуму учить, – огрызнулся молодой. – Время скоро, а у тебя еще ни хрена не готово.

– Почему не готово? – с легкой издевкой спросил старик. – Готово уже, все чин чином сделано, а время-то еще и не подошло.

– Ну и ладно, – сменил гнев на милость повеселевший юноша. – Время, оно лишним не будет, главное – не опоздать. Давай пока наверх поднимемся, посмотрим, что в округе делается.

– Да ну, что там делать? – отмахнулся старик. – Еще заметит кто. Давай лучше здесь спрячемся.

Ополченец неуверенно нахмурился. Старик порылся в складках своей одежды и выудил видавшую виды оловянную фляжку.

– А чтобы скучно не было, мы тут слегка пображничаем, – подначивал он ополченца, покачивая фляжкой.

Хмельное содержание фляжки весело булькнуло, и это решило дело.

– Ну хорошо, давай посидим здесь, – сдался ополченец. Откручивая с фляжки крышку, он тем не менее не преминул заметить: – Вообще-то трактирщик предупреждал, чтобы до окончания сегодняшнего дела мы к выпивке не притрагивались. Говорил, что ежели ослушаемся, то будет худо.

– Да ладно, – пренебрежительно фыркнул старик. – Это он для тех грозился, кому сегодня ворота штурмовать. А наше с тобой дело маленькое, подожжем башенку и деру. Затея нехитрая, такому делу пара капель не помеха. Впрочем, если ты не хочешь… – Он сделал вид, что собирается забрать фляжку.

– Но-но! – воскликнул ополченец, отталкивая его руку. – Это я просто тебе напоминаю, вдруг ты чего подзабыл, а пара капель и впрямь делу не помеха.

Он приложился к фляжке, наполненной доверху дешевым вином, и, сделав несколько больших глотков, с удовлетворением выдохнул:

– Эх, отрава, конечно, зато весьма к месту. А то что-то неспокойно мне, дед.

– Да какой я тебе еще дед?! – огрызнулся старик, забирая у него фляжку и в свою очередь «причащаясь». – Мне еще жить да жить. У меня, может, жизнь только с сегодняшнего дня по-настоящему-то и начнется.

– Ладно, ладно, не лайся, – успокаивающе сказал молодой, не желая ссориться.

Некоторое время на колокольне царила тишина, прерываемая лишь негромким бульканьем. Иногда ветер тревожил старый колокол наверху, и тот слегка покачивался, натужно скрипя при этом.

Первым не выдержал старик. Пересев ближе к ополченцу, он возбужденно зашептал:

– Слышь, паря, у меня тут мысля появилась. Вот подожжем мы эту хреновину, на совесть подожжем, чтобы там, где надо, увидели. И считай, на этом наше с тобой дело сделано. На хрена нам потом к воротам-то ломиться?

– Ну как это? – удивился ополченец. – Трактирщик же ясно сказал: как сделаете дело, так сразу же идите к южным воротам и присоединяйтесь к остальным.

– Вот-вот, – ухмыльнулся старик. – А на воротах-то к этому времени будет ох как жарко. Стража спохватится да в копья ударит, и рыцари к тому же от графского дворца вмиг примчатся, а с той стороны эльфы навалятся. Такая буча начнется, что мама не горюй. А нам с тобой особенно стремно будет – либо стража с рыцарями нас завалит, либо эльфы по ошибке проткнут. Меж двух огней окажемся, паря. И я вот тебя еще раз спросить хочу: на хрена нам это с тобой надо? Давай лучше дело сделаем, подожжем здесь все да схоронимся. У меня недалеко местечко припасено, в жисть никто не найдет. А когда все утихнет, спокойно так вылезем и к первому же эльфийскому патрулю с чистой совестью. Дескать, так и так, мы ребята свои, отведите-ка нас в свою тайную полицию и найдите-ка поскорей трактирщика. После чего останется только получить заслуженную награду, и никакого тебе, к черту лысому, риска. Ладно я придумал?

– Ну да, – хмыкнул молодой, – а трактирщик что, дурной, что ли? Он нас сразу за жабры возьмет и спросит, где были и почему к воротам не подошли, как велено было.

– Да ладно, – отмахнулся старик, – что мы, соврать, что ли, не сможем? Придумаем всякого, еще и героями станем. Дескать, нелегко было башню жечь, охрана там подскочила либо еще чего. Мало ли чего там могло случиться.

Молодой задумался; мысль, высказанная стариком, и впрямь стала казаться ему весьма дельной. Но тут же он вспомнил о своей зазнобе и понял, что к тому времени, когда они со стариком вылезут из убежища, с «любовью» его будет уже покончено. В лучшем случае станет чьей-нибудь рабыней, в худшем – натешатся да прирежут, чтобы не возиться. Нет, такое развитие событий было ему не по душе.