Вероятность невероятных совпадений

Следуя за бывшем преподавателем, Гарри время от времени поглядывал по сторонам. В Хогвартсе все было точно так же, как он запомнил. Здесь время словно остановилось или текло в своем особом ритме. Когда-то этот ритм и эта обстановка казались родными, но сейчас Поттер с удивлением понял, что больше не считает замок домом. Он стал скорее воспоминанием, прошлым. Да, где-то приятным и родным, но пройденным этапом. Даже не тянуло посмотреть, как здесь сейчас, изменилась ли гриффиндорская гостиная. Возможно, еще слишком свежи были воспоминания о том, как они — совсем еще дети тогда, покидали ее, идя на битву, которой суждено было стать последней. Гарри постарался отогнать от себя эти только мешающие сейчас мысли и сосредоточиться. Они как раз подошли к охраняющей вход горгулье, и Снейп произнес пароль.

В кабинете директора все тоже осталось таким же, каким и было, да и сам хозяин кабинета нисколько не изменился. Он встал навстречу гостям и с улыбкой произнес:

— Гарри, мальчик мой! Очень рад видеть тебя.

— Здравствуйте, господин директор, — сухо и очень официально поприветствовал Поттер.

— Я слышал, ты не очень хорошо себя чувствуешь. Присаживайся, — Дамблдор указал в сторону кресел, словно собираясь под руку отвести Гарри к ним, но парень даже чуть отошел, чтобы избежать этого контакта. Альбус не заметил, или сделал вид, что не заметил, проговорив: — Думаю, Северус извинит нас…

— Я попросил профессора Снейпа присутствовать при нашем разговоре, так как недостаточно уверен в своем здоровье, — наверное, впервые зельевар слышал в голосе Поттера такую непреклонность.

— Что ж… В таком случае, присаживайся, Северус.

Профессор кивнул и занял место рядом с бывшим учеником, отмечая, что он выглядит очень напряженным. А Гарри, желая только одного — поскорее вернуться домой, спросил:

— Так зачем вы столь… усиленно разыскивали меня, господин директор?

— Мы очень волновались о тебе. Особенно после того, как узнали о твоем… недомогании.

«Интересно, кого Альбус подразумевает под «мы» — подумал Гарри, а вслух сказал:

— В самом деле? Что ж… Мой недуг и в самом деле имеет место быть. Но это касается только меня.

— Но, Гарри, весь магический мир будет рад оказать тебе всю возможную помощь. И даже больше.

— Мне эта помощь не нужна.

— Что ты такое говоришь? Твои друзья, поклонники — их очень волнует твоя судьба, — мягко уговаривал Дамблдор.

— Те, кому я, действительно, небезразличен, и так знают. Остальным незачем.

— Я понимаю, что болезнь явилась сильным испытанием тебя, мой мальчик, но все-таки это не повод, чтобы отвернуться от всех. Ведь ты просто исчез, и мы все не знали, что и думать, и вот теперь…

— Не знали, что и думать? Уверен, вы даже и не заметили толком, пока Гермиона не рассказала, что со мной. Вернее, вы фактически вынудили ее сделать это. Неужели это такая трагедия: герой магического мира не откроет рождественский бал? Он больше не мелькает в газетах.

— Гарри… о чем ты? — похоже, директор опешил.

— О том, что магический мир не желал замечать меня здорового, так зачем я ему теперь? Фанаты жаждут лицезреть своего героя? Зачем мне это? Стоило мне, действительно, захотеть покоя, так сразу выясняется, что это невозможно?

— Гарри, откуда столько злобы? Я понимаю, тебе трудно, но…

— Боюсь, ничего вы не понимаете. И вряд ли поймете.

— Но ведь магический мир много дал тебе…

— Вы думаете за то, что маленького мальчика вытащили из чулана и показали красивую сказку, а потом столкнули с суровыми реалиями и необходимостью стать убийцей, я буду чувствовать себя обязанным этому вашему миру всю жизнь? Мне кажется, я сполна расплатился, когда сделал то, что меня так заставляли сделать. Вам так не кажется?

— Твоя заслуга неоценима, и все-таки это не повод вести себя столь… необдуманно.

— Как раз у меня появилась возможность все хорошо обдумать. И выводы, к которым я пришел, малоутешительны.

— Гарри, тебе пришлось много пережить. Понимаю, что было очень нелегко, но ты отлично справился тогда и справишься сейчас. Главное не отчаиваться.

— А я и не отчаялся. Я просто принял как данность положение вещей. И все. Я давно взрослый человек — жизнь заставила, и не нуждаюсь ни в чьей заботе. Тем более в вашей, господин директор. Вы так старались вылепить из меня идеальное оружие. Что ж, вам это удалось. Только вот меня настоящего вы не видели или упорно старались не замечать, да и мне самому старались не давать об этом задумываться.

— Гарри…

— Вы хотели поговорить, господин директор? Что ж, поговорим. Наверное, и в самом деле, мне не стоит уходить, унося все в себе. Нужно… как вы любите говорить, облегчить душу, — голос Гарри стал тихим, вкрадчивым, но в повисшей звенящей тишине казался оглушительным.

Снейп поймал себя на мысли, что такого Поттера он еще никогда не видел. Именно повзрослевшего, вобравшего в себя определенную мудрость, а еще циничного и жесткого. Гарри сейчас походил на хищника, который перестал притворяться пушистым котенком и впервые показал когти. Без лишних эмоций, в которых можно было бы заподозрить истерику, он продолжил свою речь: