Вероятности. Наваждение. Часть вторая

В десять часов утра приятели бросили работу на грядках и снова встали у запертых дверей.

– Мы не уйдём, – объявил Олег. – Бейте током – нам плевать! Пока не дадите доступ к счёту, не уйдём.

– Дебилы, – негромко ругнулся кто-то в коммуникаторе.

Последовал один разряд, за ним второй, третий. Олег закрутился волчком, а Жора рухнул на гравий.

– Ну что, достаточно? – спросил коммуникатор.

– Идите на х..! – крикнул Олег.

– Чтоб вы сдохли! – поддакнул Жора.

– Как хотите, – безразлично ответили с той стороны.

Ещё несколько электрических ударов вконец вымотали Олега. Он лежал ничком на гравии в полуобморочном состоянии, обливаясь потом и тяжело дыша. Сердце неистово колотилось, перед глазами стояла дымка.

– Пошли работать! – донеслось откуда-то издалека.

– Х.. тебе, – прошептал Олег.

Он приподнялся и поискал взглядом Жору. Тот лежал неподалёку на боку и тоже тяжело дышал. Глаза были открыты – значит, в сознании. Олег сел:

– Ну что, Жора, как тебе разминка, а? Зарядились энергией на весь рабочий день?

– Б.., суки, – только и смог протянуть Жора.

– Готов ко второму раунду?

– Не очень…

Только сейчас Олег заметил, что его правая рука подёргивается в судорогах. Он положил её на колени и прижал левой рукой.

– Так и инвалидом можно остаться, а, ребята? – крикнул он. – Нужны вам тут инвалиды? Сейчас вот пойду на грядки с этой рукой и выполю вам огурцы вместо сорняков.

– Ххх, – весело прохрипел Жора.

Он тоже сел и принялся бить браслетом о землю.

– Расх..рю нах..!

Олег не успел ничего почувствовать: в глазах вспыхнуло, и опустилась тьма.

Он открыл глаза: по голубому небу медленно плыли огромнее комки облаков. Лицо обдувал слабенький ветерок. Было тихо. Олег снова закрыл глаза. Так бы и лежать дальше, не чувствуя тела и ни о чём не думая.

– Кажись, оклемался, – сказал кто-то почти над самым ухом.

Олег поднял веки и увидел наклонившегося над ним человека в сером комбинезоне без нашивок.

– Ага, нормуль. Ну чо, Витёк, поднимаем?

– Жирдяй как? – откликнулся Витёк.

– Тоже, кажись, зенки раскрыл.

– Тогда давай. Поднимайте их… Ну чо, бомжара, – подошёл Витёк к Олегу, – понравилось? Добавки хочешь?

Олег ничего не ответил.

– Молоток! – похвалил Витёк. – Вот и дальше так молчи. Взяли!

Витёк подхватил Олега под мышки, другой доброволец взял за ноги, и они понесли его в барак. Там кинули на первую же кровать. На соседнюю бросили Жору.

– Через час вернёмся, проводим вас пожрать, – сказал Витёк. – А потом – в поле. Ясно?.. Ну всё, бомжары, отмокайте.

Когда добровольцы вышли, Олег, превозмогая слабость, спросил:

– Жора, ты как?

Тот промычал в ответ что-то нечленораздельное.

«Надеюсь, когда мы там валялись, беспилотник нас заснял, – подумал Олег. – У Дэна хоть будет, с чем в суд идти».

Через какое-то время Родионов смог сесть. Голова кружилась.

– Не слабо нас долбанули, а? – заметил он.

– Не слабо, – согласился Жора, уже тоже пришедший в себя.

– Ну ничего. Это только начало. Меня уже здесь ничто не удержит. Пошли они все на хрен!

– Я всё, Валя, – упавшим голосом пробормотал Жора. – Больше не могу. Я остаюсь. Х… с ними, с деньгами.

– Да ты что?! – воскликнул Олег. – Мы их дожмём.

– Не, я всё…

– А я в поле не вернусь. Или я отсюда выйду, или сдохну. Но прогибаться под этих подонков не буду.

– Смотри, – перевернулся на бок Жора.

Олег встал и, пошатываясь, побрёл к выходу.

– Ты куда? – спросил Жора.

– На кудыкину гору, – бросил Олег.

Окунувшись в вязкий жаркий уличный воздух, Родионов медленно двинулся к главному зданию. Остановившись на площадке у дверей, он крикнул:

– Я разрываю договор! Передайте начальству, что я увольняюсь! Откройте двери. Я всё равно больше работать не буду. Хоть зажарьте меня до смерти. Вы всё слышали?

– Эй, малой! – окликнули Олега из-за спины.

Он обернулся: сзади стоял Витёк с ещё четырьмя добровольцами.

– Ты чо, бомжара, не вкурил? – спросил Витёк и, не дожидаясь ответа, врезал Олегу в зубы.

Родионов упал, а добровольцы накинулись на него со всех сторон и пинали, пока он не потерял сознание.

Очнулся Олег на своей кровати. Всё тело ломило, во рту чувствовался вкус крови. На кровати напротив, нахмурившись, сидел Михалыч.

– Ну что, Валя, как себя чувствуешь?

– Терпимо, – ответил Олег.

Губы опухли, и правильно выговаривать слова было трудно.

– Зря ты это затеял. Ну чего ты добился? Сегодня уж отлежись, а завтра придётся снова на работу. Отдыхать больше уже никто не даст.

– Я в поле не пойду.

– Пойдёшь, Валя, пойдёшь. Это в тебе пока злость говорит. Вот поспишь, и всё по-другому увидишь.

– Не пойду, сказал.

– Дело твоё, – вздохнул Михалыч. – Я тебя защитить не смогу.

– Я и не прошу.

– Самойлов! – вдруг «проснулся» коммуникатор. – Можешь говорить?

– Могу.

– Ты продолжаешь настаивать на увольнении?

– Да. Я разрываю договор.

– Уверен?

– Иди на х..!

Коммуникатор умолк.

– Зря, – хлопнул себя по коленям Михалыч. – Зря.

Он встал и молча направился к выходу.

Пятница, 29 августа

Олег проснулся от тычка в бок. В лицо светил ручной фонарик.

– Самойлов, вставай, – тихо буркнул кто-то из темноты. – Одевайся и на выход.

– В чём дело?

– Уволили тебя…

Человек отвернулся и пошёл к дверям.