Верона. Часть III

– Ты пьян? – мать с полпинка вычисляет мое состояние.

– Выпил пива, пока доеду, буду в порядке.

– На такси?

Она боится, что в таком состоянии я оседлаю байк. Как бы она ни была расстроена, материнский инстинкт всегда доминирует.

– Да, – брякаю раздраженно и разъединяю связь.

Как только Курт увидел, что я сонный и злой спускаюсь по лестнице, поставил ультиматум, что в таком состоянии меня одного не отпустит, и увязался прицепом. Еще бы! Ему сваливать, а кто присмотрит за девчонками, если я буду на больничной койке или того хуже?

Подъехали к дому родителей. Открываю ворота своим ключом и натыкаюсь на брательника.

– Ты чего здесь делаешь? – здороваюсь с ним за руку и оглядываю двор.

Вроде все тихо, чего мать так подорвалась.

– Мне позвонили соседи, а потом я дозвонился до матери, – Сева смотрит на меня как на пришельца. – Что за чертовщина, Ари?

Проклятье! Мать уже успела выдать Севе новость века. Обхожу его и бреду к гостевому домику. Краем глаза подмечаю, что входная дверь дома распахнута, а значит, мать уже выбралась наружу. Застаю ее у гостевого домика. Она замечает меня и кричит в окно:

– Яша! Арик приехал! Вам нужно поговорить.

Оцениваю обстановку. Дверь закрыта, ключ вставлен с внутренней стороны. Единственное место, где нет решетки на окнах, – это ванная комната. Направляюсь к восточной стене. Разбиваю арматурным прутом стекло и уже собираюсь влезть в окно, но слышу, как провернулся ключ на входной двери. Лечу обратно. Мать первая ныряет в гостевой дом. Сева и Курт залетают следом за мной.

Отец сидит на полу у дивана и бьется в истерике. Руки связаны за спиной его же ремнем. Штаны болтаются на бедрах. Рубаха распахнута. Пузо наружу. Волосы взлохмачены. Лицо красное, как помидор. Губа разбита. Взгляд затравленный.

Мать бросается к нему, но он рычит и отпихивает ее ногами. Не знаю, что делать, и надо ли вмешиваться. Не каждый день мать пытается уйти к любовнику.

– Ты все это время общалась с ним! А мне лгала!

– Мы говорили только о сыне! – кричит мать и пытается развязать ремень, но отец снова ее отпихивает.

– Так сказала бы, что говорите о сыне! Но ты скрывала! Значит, было что скрывать! Знаю я ваше общение! Ты сама говорила, что не можешь ему противостоять! Забыла?

Папаша Яша сидит в кресле совершенно спокойный, будто ничего необычного в его жизни не происходит. На нем белая рубашка и черные джинсы. Кожаная куртка лежит в стороне. Он смотрит на меня, а я на него. Черт! Как же я на него похож! Тут и генетическую экспертизу делать не надо. Рост, телосложение, а фейс так просто копия: такие же зеленые глаза, трапециевидное лицо, прямой, заостренный книзу нос.

– Он мой сын! Мой! Ты позволяла ему видеть моего сына! Я же сказал, чтобы не подходил ни к тебе, ни к сыну!

– Платоша, у меня не было выбора. Понимаешь? Либо так, либо он сказал бы ребенку правду.

– Он мой сын! Мой! – повторяет отец.

Вид такой, будто сейчас его кондратий хватит. – Я его воспитывал! Ночами не спал, выхаживал больного, учил уму разуму. А где был он?

И тут подает голос Джеймс Бонд.

– Это благодаря твоему воспитанию он трижды чуть не загремел в тюрьму? Если бы не мое вмешательство, где бы сейчас был твой сын?

Яша говорит о моих похождениях после расставания с Лили. Трижды меня забирали в кутузку и каждый раз отпускали. Я-то думал, что меня отмазывали родаки, а выходит, мать сразу звонила папаше Яше.

– Сволочь! Какая же ты сволочь!

– Остынь, Платон! – тон властный, почти диктаторский. – И давай без оскорблений. Ты же знаешь, за каждое слово придется ответить.

Первой реакцией было набить козлу морду. Какого хрена приперся и устроил в доме бордель! Видать, тут было жарко, раз соседи Севе звонили. Но глядя в глаза виновника заварушки, я мгновенно остываю. В памяти мелькают картинки из детства. Я стою в парке, передо мной на коленях папаша Яша, он что-то мне втолковывает, а я плачу. Еще бы! Меня выгнали с детской площадки из-за того, что один вертлявый пройдоха украл у меня пожарную машину, а я, недолго думая, навтыкал ворюге и забрал назад свою игрушку. Драку заметила мамаша пройдохи и разоралась на весь парк. Теперь меня распирает досада и обида. Почему я должен отдавать свои игрушки?

«Закрой глаза, Арик. Дыши медленно. Ты должен осознавать каждый свой вдох и выдох. Наблюдай, как воздух проникает через нос, наполняет твои легкие, как медленно выходит. Вдох. Раз… два… три… четыре… пять… А теперь выдох. Раз… два… три… четыре… пять… Повторяй, пока не успокоишься».

Так вот это откуда! Папаша Яша учил меня самообладанию, показывал, как укротить гнев. Воспоминания действуют на меня, как холодный душ. Нужно всех успокоить, развести по углам и выслушать каждую сторону.