Вероника

Поцелуи бегут вверх по руке, до плеча и рассыпаются по шее. Ритуал повторяется с неутомимостью, но уже более торопливо — к «Васильку» на мягких белых лапах крадется утро…

* * *

— За мою любимую сестричку! Ура!

— Ура!

Хор голосов готов подхватить любой клич. К тому же такой прекрасный повод — день рождения!

Инга высоко подняла бокал с шампанским. Народ потянулся к ее руке — чокаться. Кого-то облили, шум, хохот, звон бокалов и вилок. Многих гостей Ника видела впервые, это гости Инги. Впрочем, она почти любила их всех, до того хорошая получилась компания.

Ингины родители ушли в гости, оставив молодежь на свободе. Колин друг Сашка изображал из себя клоуна — хохмил и сыпал анекдотами. Все охотно смеялись. Не потому, что Сашка отличался остроумием, а просто вечер располагал к веселью. Для Ники вся масса гостей представлялась пестрым шумным хороводом. А Коля как бы отдельно. И она не могла отказать себе в удовольствии вволю любоваться им. Его прическа — короткая «канадка» — казалась ей удивительно милой и шла к его открытому лицу. А серые глаза по раскраске напоминали мрамор. Так и притягивали к себе живым добрым взглядом. Его взгляд словно вопил каждому встречному: «Человек! Я желаю тебе добра! У тебя все будет хорошо!» А белозубая улыбка вечного пионервожатого заставляла всех вокруг улыбаться и стремиться казаться немного лучше, чем есть на самом деле.

Коле очень шел его белый свитер — оттенял смуглую кожу. Когда Ника встречалась с Колей глазами, он подмигивал ей и смешно поднимал левую бровь.

Кто-то принес гитару, стали петь. Ника выбралась из-за стола и побежала проверить индейку. Когда она вернулась с подносом, часть гостей уже выбралась из-за стола и сидела вокруг гитариста — на полу, на креслах, на спинках кресел. Инга сидела в углу дивана и смотрела на Колю. Ника это сразу увидела, потому что, входя, не могла не наткнуться глазами на угол дивана. Инга смотрела на Колю как мышь на крупу. Лицо сестры выглядело хмурым, и Ника забеспокоилась: неужели Коля не понравился Инге? Почему такой недоброжелательный интерес? Впрочем, Ника поспешила отогнать неприятные мысли — в конце концов, они сестры, и, возможно, Инга немного ревнует ее к Коле, это понятно. Ведь Ника ей все уши прожужжала. А может, вспомнила своего Ромку.

Но после индейки Инга сама развеяла Никины опасения — включила музыку и пригласила Колю на танец. И все стали танцевать, подкидывая к потолку воздушные шары. Ника танцевала со всеми и к концу вечеринки уже знала, кто где учится и кто где живет.

Ее записная книжка пополнилась новыми телефонными номерами. Потом вечеринка вошла в ту стадию, когда выпито много и хочется беситься. Выключили свет и открыли балкон. На балконе мальчишки стали кричать политические лозунги как нечто запретное, ругательное, а девчонки молча покуривали, блестя глазами из-под ресниц. Если бы Ника оказалась повнимательнее к тому, что не было Колей, то непременно заметила бы, что Ингины глаза как-то особенно блестят. Их блеск подобен рвущимся сквозь туман фарам. Убери туман, и свет станет слепящим.

Однако обращен сей блеск лишь на одного из всей пестрой компании.

Но Ника ничего такого не замечала. Общее возбуждение достигло апогея — кто-то предложил играть в «бутылочку». Расселись на полу в гостиной, зажгли свечи в хрустальных подсвечниках. Пламя дрожало от общего возбужденного дыхания. Поцелуи сопровождались громогласными «о-о-о…» и «у-у-у».

Ника мыла на кухне посуду — скоро придут Ингины родители, нужно все убрать до их прихода.

Она только слышала «о-о-о» и «у-у-у» и улыбалась своим мыслям. Ее праздник еще не закончился.

Отсюда они с Колей отправятся прямо в «Василек», и у них впереди длинная ночь вдвоем.

А когда вернулись родители и гости начали расходиться, к Нике подскочила Инга. Подскочила и вцепилась в Нику руками и взглядом.

— Идем со мной!

Ее глаза блестели, как у гриппозной больной.

Ника даже испугалась за сестру — до того у нее был странный вид. Щеки пылают, как от температуры, лихорадочный блеск в глазах. Перепила, что ли? Инга втолкнула Нику в ванную и закрыла дверь на задвижку.

— Тебе плохо? — догадалась Ника и включила горячую воду. На всякий случай.

— Да. Нет. Я влюбилась!

Никины брови поползли вверх. И когда Инга умудрилась так напиться? Она протянула руки и нашла Ингины ладони. Они оказались ледяными.

— Так. Ты влюбилась. Отлично. В кого?

Инга выдернула свои ладони и прижала к щекам.

На пылающем лице мгновенно образовались белые следы от пальцев.

— Ты — моя самая близкая подруга, я не могу тебе врать, — лихорадочно блестя глазами, затараторила Инга. — Это как удар молнии! Как землетрясение, как ураган. Я влюбилась с первого взгляда, с первого дыхания. Я сейчас умру, слышишь?

И действительно, Ингино лицо начало бледнеть, а глаза расширялись, грозясь вывалиться из орбит.

Ника подхватила сестру и усадила на табуретку.

Сама села на край ванны.

— Хорошо. Я понимаю. Зачем так трагично? Все будет хорошо.