Вероника. Девственница для дьявола (СИ)

Я прошла, как мне казалось, довольно много, огибая валуны, перепрыгивая через ручейки, и путаясь в невысокой растительности, засыпанной снегом. И так и не была поймана…

Удивительно, но похоже удар бревном был сильнее, чем я предполагала… а что если Виктор уже испустил дух? Что если я убила его? И теперь я убийца, застрявший в чужой стране, в чужом веке. Без него мне не вернуться назад… Как же я раньше об этом не подумала?!

Он мне нужен! Живой.

Но! Сердце в его руках, свежая кровь… как быть с этим.

Он вскроет и меня! Это его цель! И домой я не вернусь тоже…

Глупо и безрассудно, но эта мысль, поразившая меня так поздно, развеселила и заставила улыбнуться. Никакой сделки не было. Слова мужчины — обман. Он и не собирался возвращать меня обратно, ни при каком раскладе. Я остановилась и присела, сильнее укутавшись в накидку, которая не очень хорошо пахла, как и все остальное в этом веке. Не хочу здесь оставаться.

Хочу в век стиральных машин, водопроводов, ароматных порошков и кондиционеров для белья.

Думай, думай, Вероника!

Что тут думать! Посижу здесь и подожду, когда он меня нагонит, а там видно будет. Колдун не убьет сразу, хоть я и огрела его поленом. Ему нужно сердце полное любви. И он не отдаст меня никому. Это успокаивало. Нетерпеливо, но будет ждать, когда проснутся чувства. Это долго, и вряд ли осуществимо. А если такое произойдет, я буду молчать. Как он сможет понять истинность? А в запасе у меня будет немало времени, чтобы найти хоть какой-то выход. Разумно. Как ни крути, только Стиан призрачный, но шанс на спасение.

Я притихла, вслушиваясь в рев метели. Жутко, холодно и страшно. Очень страшно. Я всхлипнула, сглотнув теплую слезинку, и снова позвала Максима. Никого. Прошло минут пять, а может десять. От этих завываний начинало становиться дурно и сосредоточиться на времени было невозможно. Я зажмуривала глаза, открывала и закрывала их вновь. Сама, не зная зачем, пока вдали не увидела слабый свет огня.

Тут же встрепенулась, приподнявшись с места, и стряхнула с себя сугроб колючего снега. Что мне остается, только лететь на этот спасительный свет. И поднявшись я пошла, кое-как передвигая окоченевшие ноги. Зубы стучали, а руки отказывались держать околевшую ткань, отчего накидка сползла на плечи, выставляя блестящие пряди на обозрение лютующей метели, которая тут же старательно начала путать их с холодным ветром и снежинками.

Я подходила ближе, а свет разливался больше, выхватывая из темноты очертания гористой местности и краев пещеры, из которой он и изливался теплыми потоками.

На душе потеплело. Куда же я пришла? Горы и пещера. Мы шли по горным тропам, но пещер я не видела точно. Изнутри не виделось теней. Только теплый приветливый свет огня, что очень было похоже на сыр в мышеловке…

Приблизилась, осторожно перебирая непослушными ногами. Прислонилась к холодным камням, и заглянула внутрь…

Кишечник, от зловонного запаха и зрелища увиденного вскользь, тут же скрутило в рвотном порыве. И обдало кипятком от последующего после… Сорвавшись с места, я галопом побежала прочь и через пару метров, потеряла твердую опору под ногами, не сразу поняв, что нахожусь в состоянии свободного падения…

Я падала.

Соскользнула с высокого обрыва или скалы, и теперь, лихорадочно глотая воздух, не дающий даже вскрикнуть, головой летела вниз…

ГЛАВА 17. Крылатая тварь

Каждая страна таит в себе что-то особенное, что делает её непохожей на другие.

Норвежцам, — по — крайней мере, во времена викингов — поскольку мне не с чем было сравнить, досталась воистину чудесная земля изумрудно-зеленых лесов, топазовых ледников, кружащих голову фьордов, низких облаков, нанизанных на суровые скалы, и затяжных осадков…

Но! Как ни странно, я начинала осознавать, что невольно влюблялась в эти места.

Хотя ещё вчера эта мысль показалась бы мне абсурдной и неприятной. Как и то, что, соскользнув в пропасть с высокого утеса, я до сих пор дышу этим воздухом.

— Ссссс, — зашипела я от острой боли, пронзившей моё подреберье. В ответ напряженная тишина. — Ты уверен, что вот этот мох, кишащий микробами и паразитами, сможет залечить мои раны? Здесь нужен йод, зелёнка, любой антисептик и стерильные бинты. Хочешь, чтобы у меня начался сепсис?

— Молчи! — рыкнул Стиан, до этого терпеливо снося мои претензии, и грубо отшвырнул в стороны мои ладони, пытавшиеся снять с ран неприятно бурое сырье.

— Это стократно лучше всякой зелёнки, и если бы я хотел твоей смерти, то не стал ловить с обрыва.

— Виктор, кто ты такой? Вначале я думала, что ты законченное быдло, уж извини за честность. Потом, что чёрный колдун, но то, что я видела… — Я замолкла, пытаясь подобрать слова. Сформулировать их в своей голове из обрывочных образов, схваченных в состоянии аффекта. Когда, захлебываясь потоками воздуха, так и душащих легкие. И летела в чёрную пропасть, болезненно ожидая смертельного удара, так и скручивающего внутренности.