Вероника. Девственница для дьявола (СИ)

Первый час пиршества мы молчали, наслаждаясь едой. Как ни странно, я ела. И очень хорошо. Набивая рот, прожевывая и проглатывая насильно. Один урок здесь я уже выучила — хорошо кушать, чтоб выжить. Эль я не пила. Разум должен быть чистым. Не пил и Стиан. И лишь отменно набив полный живот (за что он тут же замолк, благодаря меня сытной расслабленностью и эйфорией) я пригубила глоток из стоящего перед носом красивого кубка. На ножке, расписанного узорами. Тонкого и нежного. Как раз для такой девушки как я. Тяжелый мне не поднять.

— Молодец, что ешь. Но много не пей, — вдруг, заговорил мой первый мужчина, лишивший меня девственности. От этой мысли я невольно растянулась в улыбке, чуть подавшись к нему и прикоснувшись плечом. Моё тело и разум так и тянулись к этому хмурому красавцу, упорно стараясь игнорировать его холодность.

— Не буду. Боишься, что лишнего расскажу, — пошутила я, заигрывая с ним. Как же мне сейчас, выспавшейся, наряженной, сытой, хотелось прильнуть к нему, почувствовав родное тепло. Особенно сейчас, когда всё позади.

Я не девственница, не нужна ему для ритуала, и он обещал меня вернуть домой и сделать счастливой. Да-да. Об этом Аслауг его тоже просила. Он такой красивый, этот его вечно хмурый взгляд из-под бровей, плотно сжатые губы. Такой большой и сильный. Такой добрый и хороший. И самое, главное, единственный среди этого большого количества орущего, от хорошо принятого на грудь, народа, знакомый, родной и люб… тьфу, что чуть не подумала. Ника, ты это погоди гнать с места в галоп.

— А ты мне ничего рассказать не хочешь?

— Я и так тебе слишком много рассказал, — пробубнил Стиан, и отодвинул мой кубок подальше от меня.

Понятно всё с вами мистер Ворчун. Друзьями мы не стали… что уж говорить о большем. Печально, но всё равно, я чувствовала, что это лишь маска.

Шумно выдохнув, я снова принялась за еду, наблюдая за пирующими викингами. За мной же с другого конца стола неустанно наблюдали братья-рагнарсоны… так и слюнявя меня своими осоловелыми взглядами. Бррр. Опасно. Чувствуя на себе их постоянные взгляды, я то и дело поглядывала в их сторону. Осторожно. Опасливо.

— Застенчивость и страна викингов, девочка, вещи несовместимые, — вдруг подал голос провидец. Я аж вжала голову в плечи. — А потому найти здесь невинную твоего возраста не просто. Не переживай, братья не посмеют тронуть и пальцем нашу невинную богиню. Пусть облизываются и дальше. А вот если ты согрешишь, и потеряешь её, то не будешь стоить здесь и куска мяса на твоей тарелке. И они смогут сделать с тобой всё, о чем сейчас мечтают. Сразу оба.

— Хватит её запугивать, старый хрыч, — донеслось, с другой стороны. — Она здесь не одна, глаза разуй. У неё есть защита. Меня со счетов не сбрасывай, тварь дряхлая,

— ещё более грозно и злобно добавил Стиан, вложив в эти слова весь яд, всю боль и ненависть к этому хитрому старцу, убившему его любимую сестру. — А ещё раз раскроешь рот в её строну, сначала порву до ушей, а потом зашью толстыми нитками, чтоб мир больше не слышал твоих фальшивых речей.

Пока Стиан это говорил подался чуть вперёд, ко мне навстречу, плотно прижавшись плечом. И последние слова договорил особенно тихо и желчно. Ненавидеть от умел. Аж мурашки от его слов. Не хотелось бы услышать такое от него в свой адрес. Жаль, что Брокк не мог видеть его хищную ухмылку и взгляд полный изничтожающего презрения. Глаза его горели… пламенем мести.

— Мальчик мой, не понимаю о чём ты говоришь, — зашепелявил беззубый рот. До старика наконец-то начало доходить, что пахнет жареным.

Стиан промолчав, высокомерно проигнорировав его ответ. Это было выше его достоинства. Он сказал, всё, что хотел. И разменивать на мелочные ссоры не собирался. Вот такой он гордый и надменный мой Виктор. Сильный духом человек.

— Завра на рассвете мы выходим в плавание. Девочка должна оставаться не тронутой тобой, иначе, — не успел закончить провидец, как его оборвал рыкающий голос Стиана. Похоже у Брокка закончились всё козыри, и он не знал, что ещё может придумать, чем запугать и загнать в угол молодого викинга. Дни старца были сочтены. Он слишком долго задержался на этом свете, ища отчаянные попытки найти источник молодости, сил и нового смысла. Столько зла натворил за это длинное время. Он устал, но как умирающий, всё же корчился в предсмертных конвульсиях, хватаясь за бессмысленную жизнь. У всего есть время. Время рождаться, время жить и процветать, и время умирать, когда сделано достаточно много. Но он не хотел этого признавать, бедолага.

— Иначе, не она и не я, а ты понесёшь за это ответ, — отрезал молодой мужчина. Боже с каким выражением он это сказал! Станиславский сказал бы «Верю!».

Возможно, провидец и хотел продолжить словесную дуэль, в чём он явно проигрывал, но всех нас отвлек ничего не подозревающий о лютой ненависти своих гостей конунг Борг. Встал с места, осоловелый и веселый от эля, поднял кубок и обратился к народу. Заговорил, громко и чётко.

Я перевела взгляд на Стиана в поисках перевода.

— Он говорит про завтрашний поход. Настраивает людей на нужный лад.