Вероника, я люблю тебя! (СИ)

Он держит меня в своих объятиях и мне так хорошо рядом с ним. Неловкость исчезает и я, не сознавая, что делаю, поднимаю руку и глажу его по щеке. Мне так хотелось это сделать! Понимаю это. Прихожу в себя и одергиваю руку.

— У тебя зелёные глаза, — тихо говорит он. — Такие красивые и манящие.

Он наклоняется и легонько целует мои губы. Еле ощутимый поцелуй заставляет меня трепетать в его руках. А ещё вчера он насмехался надо мной! Как быстро всё изменилось.

— Хочешь, поцелуй меня сама. Я не против.

Он будто угадывает мои желания! Я смущена, не знаю, что думать.

— Я не хочу, — выдавливаю из себя.

Он снова смеётся.

— Давай не начинай всё сначала.

Мне бы разозлится, но я не могу и смеюсь вместе с ним. Он отпускает меня.

— В любой момент может зайти Лидия. Не хочу, чтобы она с самого утра увидела такую картину.

— Тебя, беззастенчиво целующуюся с парнем?

Киваю и вновь улыбаюсь.

— Ты такая стеснительная. Ладно, не будем заставлять тебя краснеть перед начальством, если что.

Он отходит от меня и снова садится на стол.

Мне немного легче.

— Ничего, что я написал тебе ночью?

Я качаю головой. Интересно все-таки, почему он решился написать?

— Главное, что не приехал и не разбудил мою маму!

— Вот, черт, надо было это сделать! Поговорили бы с ней по душам.

Он потирает подбородок, раздумывая над своими словами.

— Она бы убила меня, а потом тебя, — смеюсь я. — Она очень строгая. И любит меня контролировать.

Буквально каждый мой шаг!

— Что ты делаешь вечером? — Внезапно меняет он тему разговора.

— Как раз сегодня у меня состоится серьезный разговор с мамой. Мы с ней поссорились, я на нее накричала. Она считает, что я отбилась от рук. Не думаю, что все закончится хорошо.

— Она знает, что ты ходила на вечеринку?

Я качаю головой.

— Не думаю, но вчера я пришла поздно, а такого раньше не было и об этом она знает. Плюс наша с ней ссора и закрытая дверь перед её носом. Этого достаточно, чтобы я впала в немилость. Уж, поверь мне.

Марк смотрит на меня внимательно, а потом спрашивает:

— Ты боишься того, что она скажет тебе? Боишься этого разговора?

Я задумываюсь. Боюсь ли я? Боюсь ли её гнева и обидных слов, которые она может мне сказать? Боюсь ли я, что она узнает о вечеринке?

— Если бы ты спросил меня об этом несколько дней назад, я бы ответила, что да. Но теперь нет, я не боюсь разговора с ней.

Он снова подходит ко мне, смотрит, будто изучает.

— А что изменилось за эти дни? — Ему явно это интересно.

Я взрослею и мне уже надоело плясать под ее дудку. А еще я встретила тебя и теперь меня ничего не волнует, кроме твоих прекрасных темных глаз и полных губ, которые мне хочется целовать. Я не могу признаться ему в последнем. Он засмеёт меня. Наверное.

— Ты можешь мне сказать.

Он что реально читает мои мысли? Я дёргаю плечами.

— Не знаю, что изменилось, но мне все равно, что она скажет.

Его губы растягиваются в улыбке.

— Значит, ты можешь прогулять разбор полетов. И мы с тобой проведём вечер вместе, сходим куда-нибудь.

Я бы тоже этого хотела.

— Я не могу, Марк. Мне, правда, нужно обсудить всё с мамой.

Я вздыхаю. Марк поджимает губы. Злится?

— Ты злишься?

— Нет, — качает он головой. — Мне вообще-то все равно.

Он равнодушно пожимает плечами. Я не верю ему. Он хороший актер, это я уже знаю. Но по его глазам вижу, что ему не все равно. Точно нет.

— Я не верю тебе, — говорю ему и смотрю на его реакцию.

— Тебе не обязательно верить мне, Вероника.

Я вижу, что он отдаляется от меня. Как же так? Мы только достигли какого-то согласия, и вот он обижается и злится на меня потому, что мне нужно поговорить с мамой. А не идти гулять с ним. Но ведь я, правда, хочу побыть с ним. Я бы хотела узнать его лучше.

— Я пойду, — говорит.

Отворачивается от меня и идёт выходу.

Не могу же я допустить, чтоб он просто вот так ушел, и между нами легла пропасть? Я бегу к нему, хватаю за руку и разворачиваю к себе лицом. Он явно удивлён, но руку не одергивает. Потирает подбородок. Это у него что, привычка такая?

— Что?

Смотрит на меня. О чём он думает в этот момент?

— Я сказала, что мне нужно поговорить с мамой, но я не думаю, что наш разговор затянется до ночи.

Я стараюсь улыбнуться. Хочу, чтоб черты его лица снова смягчились, чтоб он не злился.

— Что ты имеешь в виду? — Спрашивает он.

— Мы могли бы погулять после разговора, — неуверенно произношу я.

Вдруг он скажет, нет? Я смотрю на него, он на меня.

Внезапно его губы растягиваются в улыбке, а в глазах вновь пляшут озорные огоньки. Таким он мне нравится больше.

— Правда?

Он склоняет голову набок.

Я киваю.

— Ну, не знаю, получится ли, — дразнит он. — Боюсь, мама запрёт тебя в спальне.

— Не запрёт, — возражаю я.

Он притягивает меня к себе и шепчет на ухо:

— Хотя я могу забраться в окно и выкрасть тебя из дома.

Марк запускает свои пальцы в мои волосы. Как это приятно! Я дрожу от желания поцеловать его. Он трётся щекой о мою щёку. Я встаю на цыпочки и обнимаю его за шею. Как же приятно вот так стоять с ним в обнимку и вдыхать аромат его одеколона и кофе. От него всегда исходит легкий аромат кофе, и мне это нравится. Улыбаюсь ему в шею.

— Ты работаешь до семи?