Вероника, я люблю тебя! (СИ)

Мне бы очень этого хотелось. Слушаем дальше. Я кидаю взгляд в окно. Ого! Уже почти темно, а мы всё сидим в этих мягких удобных креслах и не двинемся с места. Я поворачиваю голову и смотрю на Марка. Глаза закрыты. Лицо расслаблено. Он очень красивый в этот момент. Я улыбаюсь. Вспоминаю, какой противный он был, когда мы познакомились. И как резко изменился чуть позже. Потом пропал почти на сутки и появился вновь. Мне было одиноко, когда он был не рядом. Помню, как я злилась и пошла гулять с Лёшей. А потом Марк звонил мне и писал сообщения, которые я так и не прочла. Что интересно в них было? Что он писал? Какие слова? Мне бы хотелось знать, но сообщений больше нет. И я не могла их удалить. Я бы не стала, хоть и была зла. Кто же тогда их удалил? Они не могли просто так исчезнуть.

Подождите-ка. Телефон всё время был в моей сумке. А когда мы с Марком приехали ко мне домой, я отдала сумку ему. Всё остальное время, вплоть до того момента, как я вышла из дома, сумка лежала в прихожей. Мы с Марком были только вдвоём. Значит. Я кошусь на Марка. Нетрудно догадаться, кто их удалил. Я ведь тогда не особо думала об этом. Но теперь… Я поднимаюсь с кресла и встаю перед ним, руки упираю в бока. Я пока спокойна.

— Марк, — тихо зову я.

Он потягивается и трёт глаза. Зевает.

— Да?

Он очень милый спросонья. Но я хочу, чтобы он ответил мне на вопрос.

— Ты чего стоишь в такой боевой позе? Я чем-то провинился?

В точку!

Он хочет притянуть меня к себе, но я отступаю на шаг.

— Малыш, что случилось?

— Ты рылся в моём телефоне и удалил сообщения, которые сам посылал?

Мгновение, и я понимаю, что права.

Он вздыхает.

— Ника я…

— Говори!

Он встаёт с кресла. Я немного отхожу в сторону, но всё так же смотрю на него.

— Говори или я…

— Да, я рылся в твоём телефоне и удалил эти чёртовы сообщения! И что с того?

Марк подходит к камину, облокачивается о стену.

Я же сама сказала ему, что не читала сообщения, ни одно не открывала.

— Когда ты успел?

— Пока ты была на кухне, готовила завтрак.

— Вон оно что.

Я хожу по гостиной из стороны в сторону.

— Зачем ты это сделал? Что такого было в этих сообщениях? Почему ты не хотел, чтобы я их прочитала?

— Да ничего особенного там не было. Ты ведь не захотела их читать сразу. Тогда зачем они были нужны?

— Я была зла на тебя, не без оснований, между прочим. Я бы прочла их позже!

Я злюсь. Ничего не могу с собой поделать.

— Если ты не прочитала их сразу, потом уже не было смысла. Мы же помирились.

— Всё равно!

Блин, я кричу.

— Значит, мне твой телефон трогать нельзя, а ты можешь лазить в моём, когда захочешь? Ещё и удалять, что тебе вздумается! Когда это ты решил, что тебе можно?

Я готова взорваться от возмущения! Он теперь решает, что мне нужно, а что нет? Я бросаю на Марка злобный взгляд.

— Я не решил так! — Он тоже повышает голос. Начинает беситься. — Не неси сейчас ерунду!

— Но ты это сделал, а потом как ни в чём ни бывало, вёл себя. Мол, Ника же тупая дура, так ты меня назвал? Она просто глупая идиотка. Она ничего не поймёт или решит, что много выпила и не помнит. Очень удобно да, Марк?

Я вижу, как он сжимает кулаки, как его желваки ходят. Мне плевать! Я должна злиться, а не он. Он много себе позволяет!

— Я не считаю тебя глупой идиоткой и тупой дурой тоже, — орёт он.

— Нет считаешь, ты так считаешь! Ты сам мне это сказал сегодня.

— Я сказал это только потому, что ты меня разозлила!

— Я разозлила? А ты дал мне понять, что я для тебя ничего не значу, когда сегодня утром сказал те слова, помнишь их? Я-то всё помню! Может быть, тебя уже много раз заставали с девушками в самый интимный момент и для тебя это так ОБЫЧНО! Ничего особенного!

Ору я, копируя его интонацию.

— А потом меня же и называешь тупой. Но, кто из нас тупой, Марк? Если ты настолько бесчувственный, что даже не понял, как больно сделал мне! А, насчёт сообщений, знаешь, ты никакого права не имел удалять их!

Он с размаху ударяет по каминной полке.

— Прекрати орать на меня! Ты раздуваешь из мухи слона!

Я вздрагиваю. Надеюсь, полка не треснула. Удар был тяжелый. Марк подскакивает ко мне. Я пячусь. Боже, я сильно разозлила его. Но ведь он меня не ударит? Я очень надеюсь, что нет. Марк быстро отходит от меня назад. Потирает подбородок.

— Знаешь что? — Вдруг кричит он. — Я скажу, кто ты, Вероника. Ты не тупая дура и не идиотка! Ты же у нас вся такая правильная, умница, хорошая и милая девочка. Непорочная Дева, Вероника. Но, на самом деле, ты совсем другая. Ты, капризная, донельзя вредная, испорченная девка!

Девка? Испорченная? Боже!