Вероника Марс

Несколько минут она посидела, раскачиваясь из стороны в сторону в своем рабочем кресле. Она попробовала нарисовать в воображении его авианосец и самого Логана, как он шагает по узкому коридору, освещенный тусклым флуоресцентным светом. Попыталась представить его в спортзале или в суете тесной казармы в постоянном окружении сотни человек. Получалось с трудом. Она закрыла глаза. Ей больше нравилось представлять его ранним утром на пляже с волосами, жесткими от соли, с доской для серфинга под мышкой, шагающим ей навстречу, загребая ногами песок.

Внизу хлопнула входная дверь. Папа. Она быстро вынырнула из своих фантазий и спустилась к нему.

– Ты вернулся! А у меня новости. Но это подождет, я хотела рассказать все за ужином. Что скажешь насчет… стейков в «О’Мэлли»? Я угощаю! – она игриво подтолкнула его плечом.

Он покачал головой.

– Не сегодня, солнышко. К нам идет Уоллес и несет пиццу. Весенние игры в полном разгаре. – Он прошел в кухню, приглушенно стуча палкой по деревянному полу. Она отправилась следом.

– Ах да. Весенние игры. Раздолье для ценителей студенческого баскетбола, – она улыбнулась. – Только смотри, не растяни себе ничего, когда будешь ругаться на телевизор.

– Ничего не обещаю. Сан-Диего играют против Мичигана. Ругаться я точно буду, – он вытащил стакан из шкафа и остановился, чтобы посмотреть на нее. – Так что сегодня произошло? Должно быть, что-то из ряда вон выходящее, если мы вдруг можем позволить себе по стейку.

Вероника на мгновение задумалась. Он отказывался обсуждать работу с самого ее возвращения, как будто даже просто признание того, что она теперь тоже участвует в семейном бизнесе, было равносильно поощрению ее решения. Но между мелкими изменами и возможностью найти пропавшего человека была большая разница. Этим он мог бы гордиться.

– Ты же знаешь о деле Хейли Деуолт? Девушка пропала без вести, Лэмб наплевал на это, Триш Терли только о ней и говорит. А теперь угадай, кого наняли ее найти? Меня! Завтра еду в Стэнфорд общаться с бывшим парнем Хейли, – она прислонилась к буфету. – Сегодня я встретилась с ее семьей, все было очень нервно. То есть понятно, что они переживают за Хейли, но там что-то было нечисто. Особенно ее брат. Он мне кажется подозрительным.

Кит налил в стакан холодного чая из кувшина и поставил его обратно в холодильник.

– Неужели?

Она закивала, вдохновленная его вопросом.

– Судя по всему, она пропала с одной вечеринки, но вот что интересно: никто не знает, чья это была вечеринка. Дом по Мансанита-драйв. То есть место не назовешь особенно неприметным, так что, по идее, найти хозяев и задать им вопросы реально, да? Мне кажется, Лэмб знает что-то и молчит. Он все время приглаживал волосы – он всегда так делает, когда пытается темнить. Ах да, еще ее подруги сфотографировали Хейли в ночь исчезновения, и она не отлипала от какого-то парня. Имени нет, информации нет, но они были очень увлечены друг другом, и всего за несколько часов до того, как ее видели в последний раз. Я не могу решить, поспрашивать о нем или придержать эту информацию в рукаве. Я же не хочу его спугнуть и дать ему шанс уйти в подполье, – она замолчала. – А ты что думаешь?

Несколько секунд он понуро смотрел из окна на улицу, замерев со стаканом в руке на полпути к губам. Тоска сдавила ей грудь, когда он с громким стуком поставил стакан на стол.

– Честно? – спросил он наконец тихим и сдавленным голосом. – Я думаю, что ты разбазариваешь свой талант, свой ум и всю свою жизнь, Вероника. Я думаю, тебе нужно сесть на ближайший самолет до Нью-Йорка и сдать экзамен по адвокатуре.

Слова обрушились на нее осколками разбитого стекла.

– Разбазариваю? Как ты можешь говорить такое? Мы помогаем людям. – Она подошла и встала напротив него, опираясь руками на кухонный стол и глядя ему прямо в глаза. – Это – наша работа. Это у нас в крови.

– Ты так говоришь, как будто это что-то, не поддающееся контролю, как будто это выше твоих сил, – Кит покраснел, и его руки задрожали. – Но это лишь оправдание тому, что ты отказываешься от лучшей жизни. Это несерьезно, Вероника.

– Почему ты не хочешь, чтобы я занималась тем же, чем и ты? – ее горячее оживление потухло, но тут же разгорелось праведным гневом. – Что в этом такого постыдного?

– Потому что ты могла бы быть в безопасности! – прокричал он. – Ты хоть представляешь, каково мне думать о том, что там с тобой происходит, день за днем?

Она набрала в грудь воздух.

– Еще как представляю. Сколько раз я сама чуть не теряла тебя? Но ты ведь почему-то продолжаешь возвращаться туда. Как будто это выше твоих сил.

Раздался дверной звонок. Вероника и Кит застыли на месте, но огонь никуда не делся. Она слышала тяжелый барабанный бой сердца в висках.

– Это Уоллес, – сказал Кит. Он продолжал говорить сквозь зубы, но голос казался спокойным и каким-то грустным. Вероника отвернулась.

– Я открою.