Вероника решает умереть

Один из санитаров прикрепил «наушники» к вискам Эдуарда. Другой, по всей видимости, настраивал прибор, вращая тумблеры то вправо, то влево. С кляпом во рту Эдуард неотрывно смотрел Веронике в глаза и словно говорил: не волнуйся, все в порядке.

– Я отрегулировал на сто тридцать вольт в три десятых секунды, – сказал тот, что возился с ящиком. – Ну, поехали.

Он нажал кнопку, и ящик зажужжал. В тот же миг глаза Эдуарда застыли, его тело изогнулось такой дугой, что, если бы не было привязано к койке, наверняка сломался бы позвоночник.

– Прекратите! – закричала Вероника.

– А уже все, – ответил санитар, снимая с головы Эдуарда «наушники».

Однако тело продолжало биться в судорогах, голова так моталась, что один из санитаров решил ее придержать руками. Другой уложил прибор в сумку и присел перекурить.

Через несколько минут тело как будто бы вернулось к норме, затем начались спазмы, пока санитар по-прежнему старался удержать голову Эдуарда. Вскоре судороги стали ослабевать, а затем полностью прекратились. Глаза Эдуарда оставались открытыми, и один из санитаров их закрыл, как закрывают глаза мертвым.

Затем он вынул кляп изо рта юноши, развязал полосы ткани и сложил их в сумку, где лежал прибор.

– Действие электрошока длится час, – сказал он девушке, которая уже не кричала и казалась загипнотизированной увиденным. – Все в порядке, скоро он придет в себя. Будет тише воды.

В первую же секунду электрошока Эдуард почувствовал то, что уже было ему знакомо: зрение стало ослабевать, как будто кто-то закрывал занавеску, – и наконец все исчезло полностью. Не было никакой боли или страдания, только он уже видел действие прибора на других и знал, как ужасно это выглядит.

Теперь Эдуард был спокоен. Если незадолго до этого он испытывал какое-то новое ощущение в сердце, начинал осознавать, что любовь это не только то, чем его одаривают родители, – электрошок (или ЭКТ – электроконвульсивная терапия, как ее называют специалисты) наверняка вернет его в «нормальное состояние».

Главным эффектом ЭКТ было стирание недавних воспоминаний. Исчезали мечты и фантазии, возможность предугадывать будущее. Мысли должны были оставаться обращенными в прошлое, иначе у пациента возникло бы желание снова вернуться к жизни.

Через час Зедка вошла в почти пустую палату – там была лишь одна койка, на которой лежал молодой человек. Рядом на стуле сидела Вероника.

Подойдя поближе, Зедка увидела, что у девушки снова была рвота, ее голова безвольно лежала на правом плече.

Зедка хотела было сразу позвать кого-нибудь из медперсонала, но Вероника подняла голову.

– Это ничего, – сказала она. – Был еще один приступ, но он уже прошел.

Зедка ласково взяла ее за руку и повела в туалет.

– Это мужской туалет, – сказала девушка.

– Здесь никого нет, не беспокойся.

Зедка сняла с девушки грязный свитер, выстирала его и разложила на радиаторе отопления. Затем сняла с себя шерстяную кофточку и надела ее на Веронику.

– Оставь себе. Я пришла попрощаться. Девушка казалась далекой, как будто уже ничто ее не интересовало.

Зедка проводила ее в палату и снова усадила на тот стул, где она сидела прежде.

– Скоро Эдуард очнется. Вероятно, он с трудом будет помнить о недавних событиях, но память достаточно быстро восстановится. Не тревожься, если на первых порах он не будет тебя узнавать.

– Не буду, – ответила Вероника. – Я тоже сама себя не узнаю.

Зедка придвинула стул и села рядом. Она уже столько времени пробыла в Виллете, что несколько лишних минут с этой девушкой ничего не меняли.

– Помнишь нашу первую встречу? Я тогда рассказала тебе историю про короля, пытаясь пояснить, что мир в точности таков, каким мы его видим. Все сочли короля сумасшедшим, потому что он хотел установить такой порядок, которого уже не было в головах подданных.

Однако в жизни есть вещи, которые, с какой стороны на них ни смотри, всегда остаются неизменными – и имеют ценность для всех людей. Любовь, например.

Зедка видела, что выражение глаз Вероники изменилось. Она решила продолжать.

– Мне кажется, что, если тебе осталось жить совсем мало, а это недолгое время ты проводишь у этой кровати, глядя на спящего юношу, в этом есть что-то от любви. Я бы сказала больше: если за это время с тобой случился сердечный приступ, но ты продолжала молча сидеть, просто ради того, чтобы оставаться рядом с ним, – значит, эта любовь может стать намного сильнее.

– А может быть, это отчаяние, – сказала Вероника. – Попытка доказать, что в конечном счете нет смысла продолжать борьбу за место под солнцем. Я не могу быть влюблена в мужчину, который живет в другом мире.

– Каждый живет в своем собственном мире. Но если ты посмотришь на звездное небо, то увидишь, что все эти разные миры соединяются в созвездия, солнечные системы, галактики.

Вероника встала у изголовья Эдуарда. Ласково провела руками по его волосам. Она была рада, что в эти минуты ей есть с кем поговорить.