Вероника решает умереть

Эти люди не позволили, чтобы их жизнь проходила как попало, и ради исполнения своих желаний просили милостыню или прислуживали королям; нарушали все правила или навлекали на себя гнев власть имущих; использовали дипломатию или силу, но никогда не отступали от своего пути, всегда находили в себе способность преодолеть любые преграды, обращая их себе в помощь.

На следующий день Эдуард отдал свои золотые часы санитару, который дал ему книгу, попросил продать их и купить все книги на эту тему, какие ему попадутся. Но больше не нашлось ни одной. Он пытался читать биографии некоторых из этих людей, но в них находил лишь описания каждого из этих мужчин и женщин как избранных, воодушевленных, а не как обыкновенных людей, которым приходилось, как и любому другому, бороться за утверждение своих идей.

Прочитанное произвело на Эдуарда столь сильное впечатление, что он стал всерьез задумываться о возможности стать святым, использовать этот несчастный случай, чтобы изменить направление своей жизни. Но у него были переломаны ноги, в больнице ему не являлись никакие видения, он ни разу не прошел мимо картины, которая бы потрясла его душу, у него не было друзей, с которыми он мог бы выстроить часовню в глубине бразильского плоскогорья, а пустыни находились слишком далеко – там, где существовало множество политических проблем. Но даже при этом кое-что сделать он мог: обучиться живописи и постараться показать миру видения, которые посещали тех мужчин и женщин.

Когда гипс сняли, он вернулся в посольство, окруженный заботой, ласками и всеми знаками внимания, каких может удостоиться сын посла от других дипломатов, и попросил мать записать его на курсы живописи.

Мать сказала, что он уже пропустил много часов занятий в американском колледже и пора наверстывать пропущенное. Эдуард отказался: у него не было ни малейшего желания продолжать изучать географию и естествознание. Ему хотелось быть художником.

Улучив удобный момент, он пояснил причину:

– Я хочу рисовать райские видения.

Мать ничего не сказала и пообещала поговорить со своими знакомыми и выяснить, где в городе есть лучшие курсы живописи. Вернувшись вечером с работы, посол обнаружил, что она плачет у себя в комнате.

– Наш сын сошел с ума, – сказала она, вся в слезах. – От этой аварии у него повредился мозг.

– Это невозможно! – с возмущением ответил посол. – Его обследовали врачи, которых рекомендовали американцы.

Жена рассказала о разговоре с сыном.

– Это обычная для подростков блажь. Подожди, и ты увидишь, что все вернется к норме.

На этот раз ожидание ни к чему не привело, поскольку Эдуард спешил начать жить. Через два дня, устав ждать ответа подруг матери, он решил сам записаться на курсы живописи. Он начал учиться цвету и перспективе, а еще он познакомился с людьми, которые никогда не говорили о марках кроссовок или моделях автомобилей.

– Он общается с художниками! – со слезами на глазах говорила мать послу.

– Оставь мальчика в покое, – отвечал посол. – Скоро ему и это надоест, как надоела подружка, кристаллы, пирамиды, благовония, марихуана.

Но время шло, и комната Эдуарда превращалась в импровизированную студию с картинами, которые для родителей не имели никакого смысла: это были круги, экзотические сочетания цветов, примитивные символы вперемежку с молящимися людьми.

Эдуард – подросток, который еще недавно так любил находиться в одиночестве и за два года жизни в Бразилии ни разу не появился в доме с друзьями, теперь толпами приводил в дом странных типов. Все они были плохо одеты, с растрепанными волосами, слушали ужасные диски на полной громкости, пили и курили, не зная меры, демонстрировали полнейшее пренебрежение протоколом добропорядочного поведения. Однажды директрисса американского колледжа вызвала жену посла на беседу.

– Мне очень жаль, но ваш сын, похоже, пристрастился к наркотикам, – сказала она. – Его успеваемость ниже нормы, и, если так будет продолжаться, мы вынуждены будем отчислить его.

Жена пошла прямо в кабинет посла и рассказала ему обо всем услышанном.

– Ты постоянно только и твердишь, что все вернется к норме! – в истерике кричала она. – Твой сын курит наркотики, сходит с ума, у него какая-то серьезнейшая проблема с мозгом, а тебя волнуют только коктейли и заседания!

– Говори потише, – попросил посол.

– Я больше никогда не стану говорить потише, ни за что в жизни, до тех пор, пока твое отношение будет оставаться таким! Этому мальчику нужна помощь, понимаешь? Медицинская помощь! Так сделай же что-нибудь!

Озабоченный тем, что сцена, устроенная его женой, может подорвать его авторитет, и беспокоясь, что интерес Эдуарда к живописи оказался более долговечным, чем ожидалось, посол – человек практичный, знавший, как поступать правильно, – определил стратегию подхода к решению проблемы.

Прежде всего он позвонил своему коллеге – американскому послу и попросил его разрешения еще раз воспользоваться аппаратурой посольства для обследований. Просьба была удовлетворена.