Вероотступничество

Обвинения в том, что патриарх Диодор поддерживает связи с «еретиками и схизматиками» (имеются в виду сторонники старого стиля митрополита Киприана) демонстрируют, насколько произвольны мерки Константинополя. Они называют римо-католиков, англикан и монофизитов «Сестринскими Церквами», «братьями во Христе» и в то же самое время именуют единоверных братьев, которые вследствие сложного стечения обстоятельств оказались оторванными от Матери-Церкви, еретиками и схизматиками. Эти слова патриарх Варфоломей до сих пор ни разу не употребил в отношении еретических групп, осужденных еще Вселенскими Соборами. Давайте вспомним постоянное намерение Константинополя провозгласить и Русскую Зарубежную Церковь лишенной благодати и неканонической, хотя она проповедовала Евангелие во всех концах земли и воссияла многочисленными исповедниками православной веры, великими иерархами и святителями-чудотворцами108. Спрашивается, является ли показателем ереси факт несогласия с неопапизмом господина Варфоломея или же это, как и много веков назад, следствие неправильного толкования православного учения, искажения апостольской веры и священных канонов? Старокалендарный109 раскол явился болезненной раной на теле греческой церкви и всего греческого народа и был последствием насильственного введения нового стиля, который сам по себе не есть ересь, и те, кто по послушанию своему следуют новому стилю, не несут на себе никакой вины, в отличие от тех, кто своевольно ввел новый календарь и тем самым вызвал серьезные разногласия.

Если бы Константинополь и вся Греческая Церковь проявили столько же рвения в вопросе решения конфликта с приверженцами старого стиля, сколько они показывают его в вопросе развития диалога с римо-католиками и монофизитами, эта проблема, глубоко волнующая каждую православную душу, уже давно была бы решена. К сожалению, этот раскол зашел так далеко, что отдельные группы экстремистов-зилотов, часто спровоцированные открытым экуменизмом, переходят границы допустимого. Разве только они виноваты в этом? Однако вернемся к нашему Царьградскому собору, который de facto исповедовал экклезиологическую ересь папизма, постепенно навязываемую всем поместным православным церквам.

ПАПИСТСКАЯ ЭККЛЕЗИОЛОГИЯ КОНСТАНТИНОПОЛЯ

Эта тенденция все больше заметна в особом подчеркивании титула «Вселенского патриарха», происходящем в контексте стремления к более сильному административному влиянию. Этот титул появился еще в пятом веке и был добавлен к титулу епископа главного города империи. Подобным же образом патриарх александрийский носит не слишком скромные звания «Судии вселенной» и «тринадцатого апостола». Константинопольские патриархи поначалу весьма редко использовали свой титул, и лишь после латинского завоевания Константинополя в 1204 г. он стал использоваться все чаще. Эти наименования, являясь почетными, носят лишь номинальный характер и не имеют никакого экклезиологического значения, поскольку все епископы Церкви Христовой обладают одинаковой властью, и ни один из них не обладает благодатным даром священства в большей степени, нежели все остальные. Различаются предстоятели лишь по тому уважению, которым пользуется та или иная Церковь вследствие исторических условий. В отличие от подобной православной экклезиологической позиции, римо-католики, как известно, папский примат уважения, почета, что само по себе является установлением исторического, а не божественного происхождения, самовольно распространили на божественный примат власти «Верховного Первосвященника», который выше всех прочих епископов, поскольку является наследником апостола Петра, «на котором Господь воздвиг Церковь».Таким образом культ папы стал фундаментом латинской экклезиологии и человекоугодничества. Известно, как православные противостояли этой ереси, которая вызвала на Западе целый ряд богословских аномалий и тем самым отделила Запад от чистого в вере Востока.

Константинопольский патриарх Варфоломей

К сожалению, сегодня мы становимся свидетелями того, как эта же тенденция появляется и в православном мире. Некоторые теперь называют Константинопольского патриарха «корифеем Православия», «Первопрестольником Православия», «Духовным вождем 300 миллионов православных христиан». Ни патриарх Варфоломей, ни его непосредственные предшественники, ни разу не высказывали своего несогласия с неправильностью эпитетов, которые применяют по отношению к ним. Конечно, от патриарха не зависит, как его называют, но его право опровергнуть эти громкие титулы, объявив, что он представляет не весь православный мир, а лишь свою патриархию. Между тем, если обратиться к заявлениям патриарха Варфоломея, мы убедимся, что он самовольно выступает от имени всей Православной Церкви, не имея на то никаких полномочий.