Верования дохристианской Европы

Более достоверны — во всяком случае, более предметны, — археологические источники: раскопки культовых мест, находки ритуальных предметов, языческих символов, идолов, надписей с упоминанием богов. Однако зачастую о фигурке с надписью можно лишь сказать, что она изображает некое божество. Мифы, связанные с этим божеством, по-прежнему остаются тайной.

Так или иначе, любой исследователь вынужден воссоздавать картину славянского язычества, черпая сведения из множества разрозненных источников: текстов древнерусских авторов, сочинений христианских писателей (направленных против язычников), летописей, былин, сказок.

Обнаруживаются упоминания о мифах славян в текстах византийских авторов VI-X веков: Прокопия Кесарийского, Константина Багрянородного, Льва Диакона. Писали о славянах в IX-XIII веках Баварский Географ, Титмар Мерзебургский, Гельмольд, Саксон Грамматик («Деяния датчан», середина XII века), сохранились упоминания у арабов и в скандинавских сагах. Однако западные авторы писали о славянах с позиции плохо осведомленного стороннего наблюдателя.

Особое место занимает в этом ряду знаменитое «Слово о полку Игореве», где упоминаются многие языческие боги. Впрочем, они никак не разъясняются, и позднейшие исследователи старательно пытаются их истолковать.

«Низовая мифология»: поклонение силам природы

Лучше всего сохранилась «низовая мифология» — бесчисленные предания, россказни и «былички» о леших, баенниках (банниках), кикиморах, русалках и прочих существах, которые — исключительно по внешним признакам — могут быть сопоставлены с кельтскими феями, или ши (принадлежат к иному миру, непростые отношения с людьми — могут навредить, но могут и отнестись покровительственно, внешне выглядят пугающе или, наоборот, излишне привлекательно). Однако мир славянской нечисти обладает принципиальным отличием от мира обитателей «полых холмов». Кельтские ши — это «состарившиеся», утратившие изначальную мощь божества из Племен Богини Дану. Славянская же нечисть определенно никогда и не принадлежала к роду высших богов, и, следовательно, изначальное «благородство происхождения» ей абсолютно чуждо. Это именно нежить и нечисть, по большей части пакостная. Трудно представить себе, чтобы Луг, светозарное божество кельтов, довольствовался горшком каши или пучком соломы в качестве знака уважения со стороны людей.

Другое важное различие: если ши (то есть старые боги) могут вступать с людьми в брачные отношения и производить на свет вполне жизнеспособных детей, будущих мудрецов, героев, прекрасных королев (характерна история мудреца и провидца Мерлина, которому приписывают именно такое происхождение), то редкие и случайные эпизоды связи людей и славянской нечисти неизменно заканчиваются отвратительно и жутко. Говоря языком биологии, люди и Племена Богини Дану принадлежат к одному виду, а люди и славянская нечисть — нет.

В чем причина ее неимоверной «живучести» в памяти народной?

В России практически на протяжении всей ее истории сохранялась ситуация, которую принято называть двоеверием. В условиях двоеверия древние языческие суеверия и элементы христианского вероучения сравнительно мирно уживаются вместе. Бабушка, исправно посещающая церковные богослужения, не считает чем-то зазорным кормление баенника, задабривание домашней кикиморы или заговаривание зубной боли с призыванием как христианских святых, так и языческих духов, вроде «Лихоманки» с ее зловредными сестрами.

Двоеверие — термин достаточно условный, некоторые исследователи вообще отказывают ему в праве на существование. Однако отчетливые признаки этого «несуществующего явления» мы можем наблюдать до сих пор.

Человек, живущий в двоеверии, искренне убежден, что святой Никола-Угодник и дедушка-леший, святая Параскева и кикимора — равнозначные существа из одного и того же потустороннего мира. Такой человек не осознает, что святой Николай и дедушка-леший изначально принадлежат взаимоисключающим мирам и поклоняться им одновременно — невозможно.

И тем не менее это происходит, и русский крестьянин не затруднится «похристосоваться» с домовым на Пасху.

Христианство вытеснило из народного сознания только лишь высших богов. Но ничто не смогло поколебать веру в божеств низовых, наиболее близких к человеку.