Версаль. Мечта короля

– Тема нашего разговора касается лишь английского короля и тех, кому он доверяет и считает нужным в это посвятить. Для всех остальных вы просто ездили полюбоваться Версальским дворцом и садами.

– Разумеется, ваше величество.

– Я собираюсь вторгнуться в Голландию.

Вышколенный дипломат Трокмортон раскрыл рот и несколько секунд не мог закрыть.

– Я… понимаю.

– Как известно, главной союзницей Голландии является Англия. Это единственное обстоятельство, которое меня останавливает. И потому я задался вопросом: каким образом убедить Англию примкнуть ко мне в этом… предприятии? Чем бы я мог привлечь англичан? Деньгами? Возможно. Долей прибыли от контроля за голландскими торговыми путями? Почти наверняка. Но этого недостаточно. Спрашивается, что можно предложить королю, у которого есть почти все? И тем не менее мне есть что предложить его величеству. Я предложу ему то, что его семья в свое время так беспечно отринула. Католическую веру.

– Ваше величество, я, право, не знаю… – смущенно произнес Трокмортон, откидываясь на спинку кресла.

– А я знаю. Ваш король называет себя протестантом, тогда как в глубине сердца он остается католиком. Он стремится восстановить отношения с Римом и не может, ибо в глазах Рима он – еретик. Я же, с другой стороны…

– Ваше величество, боюсь, вы слишком торопите события.

– Отнюдь. Я предлагаю заключить весьма простое соглашение. Мы вторгаемся в Голландию. Англия поставляет треть необходимых сухопутных войск и флота. Франция берет на себя все расходы. А я добиваюсь восстановления отношений между английской короной и Римом.

Ноги Трокмортона заерзали по полу. Казалось, дипломату хочется встать, размяться и неспешно подумать. Однако он знал, что не посмеет оскорбить французского короля столь неучтивым поведением.

– Как нам лучше всего скрепить союз между друзьями? – спросил Людовик.

Взгляд Трокмортона пропутешествовал к дальней стене Салона Войны и вернулся к королю. Этим он выиграл время на обдумывание ответа.

– Я предлагаю через десять дней встретиться в Дуврском замке, – предложил он.

– И ваш король соблаговолит прибыть туда?

– А это еще предстоит решить.

Стоя у окна своей приемной, король проследил, как Трокмортон спустился по широким ступеням парадного крыльца и сел в карету.

– Ваше величество, позвольте вас поздравить с блестящим замыслом! – произнес восхищенный Кольбер.

– Блеска я пока не вижу, – охладил его пыл Людовик.

Карета Трокмортона тронулась. Лошади, мотнув головами, двинулись шагом, но кучер быстро пустил их легкой рысью.

– Для нас главное, чтобы Карл стал нашим союзником, а не врагом.

– И кто отправится на переговоры? – спросил Лувуа. – Ваше величество собственной персоной?

– Нет, – ответил Людовик, подходя к своим министрам. – Не хочу, чтобы англичане думали, будто я отчаянно нуждаюсь в их поддержке.

– Ваше величество, не сочтите мои слова дерзостью, но я бы отправил Фекьера. Опытный дипломат, неустанно пекущийся о благе Франции, – заговорил Кольбер.

Лувуа покачал головой:

– Я предлагаю Шаню. Его поездка в Швецию имела большой успех.

– Его непредсказуемость может все испортить, – возразил Кольбер. – Быть может, Круасси? Он – записной англофил и…

– Туда поедет Генриетта, – объявил король, возвращаясь к окну.

Лувуа и Кольберу оставалось лишь молча переглядываться – настолько неожиданным и ошеломляющим было решение короля.

– Быть может, мы ослышались? – шепотом спросил Лувуа. – Или его величество еще не окончательно оправился после болезни?

– Благодарю за заботу о моем здоровье, но я полностью пришел в себя, – ответил король, слышавший слова военного министра.

– Ваше величество, – начал Кольбер, направляясь к королю, – у мадам Генриетты нет опыта в дипломатических делах. А ставки на переговорах будут очень высоки. И потом, она – женщина.

– Да, она женщина, – сказал Людовик. – Но ее ум не уступает уму любого мужчины, стоящего передо мной. А храбростью она превосходит многих из вас. Что еще важнее, она – сестра Карла и знает его слабости. Генриетта обладает преимуществом, которого нет ни у одного французского дипломата. Карл к ней прислушается.

– Но можно ли ей доверять? – засомневался Лувуа. – Она может предпочесть интересы страны, в которой родилась. Можем ли мы не учитывать этот риск?

Король повернулся к Бонтану, стоявшему у стены рядом с гвардейцами.

– А что скажете вы, Бонтан?

– Нам следовало бы посчитаться с состоянием ее здоровья, – сказал первый камердинер. – При всем желании принцессы Генриетты помочь вашему величеству, ее организм ослаблен после выкидыша.

– Генриетта здоровее, чем вы думаете, – сказал Людовик.

– Нельзя ли обождать несколько месяцев?