Версаль на двоих. Книга о галантной любви Короля-Солнца и прекрасных дамах Версаля

Первый опыт оказался удачным. Людовик XIV был удовлетворен и на следующий день отправился в спальню Монтеспан, уже не особенно таясь, а бедной Лавальер оставалось только беспомощно наблюдать за этим и глотать насмешки безжалостного двора. В самом деле, вскоре всем стало известно, что у короля новая любовница – мадам де Монтеспан. Не ведала об этом только бедная королева: как всегда опаздывая, она продолжала ненавидеть Луизу.

«Однажды вечером, за ужином, – рассказывает мадемуазель де Монпансье, – королева пожаловалась, что супруг ложится слишком поздно, и, повернувшись ко мне, сказала: «Вчера король пришел в спальню в четыре часа утра. Было уже совсем светло. Не знаю, чем он так занят». Он сказал ей: «Я читал донесение и писал ответы». Она ему сказала: «Но вы могли бы сделать это в другое время». Он улыбнулся и, чтобы она не увидела, отвернулся ко мне. Мне очень хотелось поступить так же, но я сидела, не отрывая глаз от тарелки».

Вскоре эта новость достигла Версаля, и с особым вниманием к ней отнеслись послы, оповестившие об этом всех европейских монархов, поскольку подобная информация всегда ценилась власть имущими. Так, английский посол, прервав другие важные дела, немедленно отправил послание своему государю:

«Мадам де Монтеспан добилась первенства в этом путешествии, что приводит в содрогание отвергнутую даму, которой предстоит испытать муки ревности, обычные в этом положении».

Народ же, как всегда, потешался и злословил. Зная, что не так давно любовником Франсуазы был молодой красавец граф Фронтенак, парижане сочинили дерзкие куплеты, в которых короля иронически поздравляли с тем, что ему достались «объедки с чужого стола»…

Это, впрочем, было истинной правдой!

Во Франции три королевы

Изобилие благ порой приносит вред…

Народная мудрость

10 августа 1667 года, когда двор уже вернулся в Компьен, Людовик XIV встал лагерем перед Лиллем, который очень желал захватить.

Несмотря на неизбежные мелкие стычки и, соответственно, некоторое количество убитых, осада была выдержана в тонах самой изысканной любезности. Начать с того, что губернатор г-н де Брюэ прислал гонца с просьбой извинить его за намерение защищать город до последнего. Затем он пожелал узнать, где находится командный пункт, дабы не нанести Его величеству оскорбления нечаянным пушечным выстрелом.

– Мой командный пункт повсюду! – ответил Людовик XIV.

Наконец, г-н де Брюэ предоставил своему обидчику все, что необходимо в походной жизни: в частности, каждое утро он присылал лед для охлаждения вина. Однажды король подозвал к себе дворянина, выполнявшего это почетное поручение:

– Попросите господина губернатора давать мне больше льда, потому что очень жарко.

– Сир, – ответил испанец с полной серьезностью, – он бережет лед, потому что надеется на долгую осаду и опасается, что вашему величеству его запасов может не хватить.

Невозможно было бы изъясниться с большей галантностью и большим достоинством.

Король улыбнулся, а испанский дворянин, поклонившись, хотел уже удалиться, когда граф де Шаро крикнул ему:

– Передайте г-ну де Брюэ, чтобы он не вел себя подобно губернатору Дуэ, который сдался самым трусливым образом.

– Вы сошли с ума, Шаро? – воскликнул король.

– Нет, сир, просто граф де Брюэ мой кузен…

Вот таким манером велись военные действия в 1667 году.

Время от времени превратности войны заставляли противников стрелять друг в друга, но это делалось с величайшей вежливостью и как бы против воли; жертвы же этих столкновений отправлялись в мир иной без всякой досады…

Эта необыкновенная осада длилась девятнадцать дней, а затем Лилль капитулировал. Испанцы без боя отошли к Брюсселю и Монсу.

Король, весьма гордый собой, покинул поле сражения и отправился в Компьен, где мадам де Монтеспан увлекла его в постель, дабы доказать, что умеет должным образом выразить свое восхищение победителю.

Затем он вернулся в Сен-Жермен с королевой и придворными дамами, тогда как Луиза де Лавальер, удрученная больше, чем когда либо, укрылась в уединенном доме, чтобы произвести на свет четвертого королевского бастарда. 3 октября она родила сына, которого тут же унесли. Ему предстояло получить имя графа де Вермандуа.

Это событие несколько сблизило короля с нежной Лавальер, и встревоженная Монтеспан поспешила к Вуазен. Та вручила ей пакет с любовным порошком из обугленных и растолченных костей жабы, зубов крота, человеческих ногтей, шпанской мушки, крови летучих мышей, сухих слив и железной пудры.

В тот же вечер ни о чем не подозревавший король Франции проглотил это отвратительное зелье вместе с супом. Однако в силе колдовских чар усомниться было трудно, поскольку король почти сразу забросил Луизу де Лавальер, вернувшись в объятия мадам де Монтеспан.

* * *