Версаль под хохлому

– Но к банковской системе вы отношения не имеете, – продолжала Катерина Андреевна. – Сомневаюсь, что у инспектора отдела кадров есть в распоряжении подобная машина. Кто вы? И что опять натворила Джулия? Откуда вы узнали про депозит? Раиса очень хотела, чтобы внучка получила-таки высшее образование, поэтому собирала деньги, откладывала каждый месяц небольшую сумму, называла ее страховкой. Вчера Рая позвонила в банк и попросила в связи с форс-мажором отдать ей средства. А там понесли чушь, стали пугать потерей процентов. Когда вы приехали, мы подумали, что у банкиров проснулась совесть...

Договорить Катерина Андреевна не успела – к нам подошла худенькая медсестра и спросила:

– Кто сопровождает родственницу Крыловой Джулии?

– Я, – быстро сказала Катерина Андреевна.

– Пройдемте со мной.

Старушка вскочила. Я тоже встала.

– А вам лучше остаться, – пробормотала девушка.

– Мы вместе, – возразила я.

– Ну... ладно, – промямлила медсестра. – Тогда можно никуда не ходить... Понимаете... наши врачи... В общем... она...

– Умерла? Слава богу! – воскликнула Катерина Андреевна.

– Поверьте, доктора сделали все, что могли... – залепетала девушка.

– Где Раиса? – перебила смущенную медсестру Золотарева.

– Бабушка покойной? – уточнила девушка. – Во время беседы со Львом Михайловичем Крыловой стало плохо, ей сейчас оказывают помощь.

– Немедленно отведите меня к Рае! – потребовала Катерина. – Сию секунду.

– Это невозможно, – забормотала медсестра. – Крыловой сделали укол и...

– Кто умер? – перебила я. – И почему?

– Джулия Николаевна Крылова скончалась сегодня вследствие нарушения мозгового кровообращения, – прошептала сотрудница реанимационного отделения.

Я вынула из сумочки удостоверение, сунула его девушке под нос и приказала:

– Немедленно проводите меня к заведующему.

– Его нет, – попыталась соврать юная медсестричка, уже успевшая выучить, что к начальству нельзя пускать родственников умерших.

– Хорошо, – кивнула я, – тогда я сейчас соединюсь с главврачом. А если тот тоже отсутствует, позвоню в вышестоящую организацию и объясню чиновникам, что сотрудники больницы препятствуют проведению следствия.

– Пойдемте, – явно испугалась собеседница.

Катерина Андреевна схватила меня за руку:

– Я с вами.

– Нет, лучше останьтесь тут, – велела я.

– Хочу знать, что с Раей, – занервничала Катерина Андреевна.

– Я все выясню и скоро вернусь, – пообещала я.

Заведующий отделением отнюдь не обрадовался, увидев на пороге своего кабинета нежданную посетительницу, и метнул на медсестру злой взгляд. Несчастная попыталась оправдаться:

– Извините, Лев Михайлович, это по поводу Крыловой.

– Я уже дал необходимые объяснения ее бабушке, – сухо произнес начальник, – и не обязан беседовать с каждым членом семьи.

– Она из полиции, – прошептала девушка, делаясь еще ниже ростом.

Лев Михайлович сделал почти незаметное движение рукой, подчиненная испарилась.

– Слушаю вас, – уже с другой интонацией произнес заведующий.

Я вынула рабочее удостоверение.

– Я не являюсь родственницей Крыловой, Джулия проходила свидетелем по делу, которое я расследую. Что произошло?

Лев Михайлович неожиданно улыбнулся.

– Вообще говоря, у вас на руках должен быть ордер, только тогда я имею право сообщить подробности о больной.

– С документом проблем нет, его могут доставить сюда максимум через час, – отбила я мяч. – Не покидайте клинику, ордер будет. Кстати, вас давно проверяла пожарная инспекция? Что-то я не заметила в коридорах ни одного огнетушителя, лишь пустые крепления и таблички «Взять при пожаре». Ладно, пойду к главврачу, потолкую с ним...

– Я всегда готов помочь органам, – дал задний ход Лев Михайлович. – Вас интересует Джулия Крылова? Она умерла, несмотря на предпринятые меры. Вполне прогнозируемый исход. Третья попытка суицида.

– Крылова не один раз пыталась покончить с собой? – уточнила я.

Лев Михайлович кивнул и поинтересовался:

– Вы знаете ее биографию?

– Джулия приемыш, была взята из интерната, родная мать отказалась от ребенка из-за проблемной внешности, – коротко ответила я.

Врач чуть отодвинулся от стола.

– Две психологические травмы. Воспитанники детдомов, как правило, очень переживают из-за своего сиротства, а тут еще очевидное уродство. Имей несчастный ребенок родимое пятно на спине, шрамы на груди, кривые ноги, их можно было бы прикрыть одеждой. Но лицо!

– Насколько я знаю, сиротам, находящимся на гособеспечении, пластические операции делают бесплатно, – сказала я.

Лев Михайлович кашлянул.