Версальская история

В противном случае ему придется до конца дней своих сниматься в эпизодических ролях с одной-двумя репликами, а то и вовсе без слов, считать каждый цент и бояться, что уже завтра шериф и судебный пристав постучатся в ворота «Версаля»

Было чертовски соблазнительно закрыть глаза на моральную сторону вопроса, отпустить поводья и положиться на судьбу, но Куп не мог этого сделать. Он не искал легких путей, хотя кто-то как будто нашептывал ему, что в его возрасте он может себе это позволить. Куп понимал, что с практической точки зрения поступает глупо, но он не хотел обидеть Алекс. Она была порядочным, честным человеком, она трудилась, не жалея себя, и Куп не хотел использовать ее в своих целях. Он любил Алекс, но обеспеченное, безбедное существование продолжало манить его. С одной стороны, Купу хотелось раз и навсегда решить финансовые проблемы, висевшие над ним дамокловым мечом, с другой стороны, он чувствовал, что если он продастся, то попадет от Алекс в полную зависимость. Оплатив его долги, она получит моральное право указывать ему, что делать, как поступать в том или ином случае, л для Купа, всю жизнь дорожившего и гордившегося своей независимостью, это было смерти подобно.

Так или иначе, стоявшая перед ним проблема по-прежнему казалась Купу неразрешимой. Алекс же, казалось, вовсе не подозревала о том, какие сомнения терзают его. Их отношения представлялись ей почти идеальными, и она считала, что Куп тоже доволен и счастлив. Он и сам так думал, и только угрызения совести отравляли его во всех отношениях безмятежное существование. И чем дальше, тем они становились сильнее, неотступнее. Сомнение росло в нем, как злокачественная опухоль.

Раньше Куп не ведал подобных моральных мук, но Алекс внесла в его жизнь новый элемент, который, подобно лучу яркого света, высветил самые темные закоулки его души. И даже продолжительные беседы с дочерью при всей их доверительности и откровенности не могли помочь делу. Напротив, разговаривая с Тайрин, он был вынужден называть вещи своими именами, и это делало его проблемы еще более отчетливыми, почти материальными, однако отказаться от общения с дочерью Куп не мог. И она, и Алекс были поистине замечательными женщинами, оказавшими на его жизнь и на него самого огромное влияние. Он только никак не мог понять, к добру это или к худу. Раньше его жизнь была простой и понятной; Куп практически не ведал угрызений совести, а все проблемы предоставлял решать Лиз, Эйбу и личному адвокату. Но сначала появилась Алекс, затем — Тайрин, и все изменилось. И с каждым днем Купу становилось все очевиднее, что голоса, звучащие у него в голове, не собираются замолкать. К сожалению, они лишь задавали вопросы, но не предлагали никаких ответов. А Куп очень и очень нуждался в том, чтобы кто-то подсказал, что ему делать.

Ближе к вечеру Джимми поехал куда-то с Джейсоном покупать новое спортивное оборудование. Джессика с подружкой, заехавшей к ней за учебником, устроились у дальнего конца бассейна и занялись своими ногтями; Тайрин и Марк о чем-то мило беседовали, а Куп дремал в шезлонге.

Неожиданно Марк повернулся к Алекс и пригласил всех обитателей «хозяйской половины», как он выразился, к себе на ужин Прежде чем ответить, Алекс бросила быстрый взгляд в сторону Тайрин и, когда та едва заметно кивнула, согласилась.

Когда Куп проснулся, у бассейна остались только он и Алекс. Марк и Тайрин отправились играть в теннис на разбитом корте, Джессика с подругой тоже куда-то исчезли, но когда Алекс передала Купу приглашение Марка, он сказал капризно:

— Опять эти Фридмены!.. Мне уже начинает казаться, что я вижу их слишком часто — особенно младшего. — Куп еще не забыл инцидента с окном, хотя стекло уже давно было благополучно вставлено на место.

Услышать их никто не мог, поэтому Алекс решила поговорить с Купом откровенно.

— Мне кажется. Марку нравится Тайрин, — сказала она. — А Тайрин нравится Марк; она сама дала мне знак, чтобы я приняла приглашение от нас всех. Но если ты не хочешь, мы с тобой можем не ходить — Тайрин, я думаю, не обидится.

— Нет-нет, я обязательно пойду. Чего не сделаешь для своей единственной дочери! — ответил Куп и ухмыльнулся. — Ради детей, хочешь — не хочешь, приходится идти на жертвы.

Ему очень нравилось быть отцом сорокалетней дочери, однако последние слова невольно напомнили ему о Шарлен. Буквально на днях ее адвокат снова позвонил Купу и выдвинул новые требования. Шарлей нужны были деньги; она хотела переселиться в новую, большую квартиру, желательно поближе к Бель-Эйр, и спрашивала разрешения пользоваться бассейном в «Версале», так как, по ее словам, она не слишком хорошо себя чувствовала, чтобы ездить куда-то еще.