Вершина кучи

Как оказалось, Эриксон Б. Рейн, миллионер, владелец яхты, холостяк, проводил каникулы в Европе. Не было никаких сомнений в том, что он последние четыре недели находился за пределами Соединенных Штатов. Кроме того, помимо дубликата ключа от яхты, который лежал в сейфе яхт-клуба, другого просто не существовало.

Однако полицейское расследование показало, что замок на яхте — было совершенно очевидно — сбит и заменен новым, поэтому делавший очередной обход ночной сторож ничего подозрительного не заметил.

Полиция в это время разрабатывала версию о том, что Джордж Бишоп был убит в каком-нибудь другом месте и уже потом его тело было привезено в яхт-клуб.

Но вот каким образом оно туда попало, оставалось для всех загадкой.

Я уже третий раз прочел отчет о событиях, пока сидел в офисе Хартли Л. Чаннинга, ожидая приема. Это был вполне респектабельный офис, на его матовом дверном стекле красовалась надпись:

«ХАРТЛИ Л. ЧАННИНГ. ВЕДЕНИЕ БУХГАЛТЕРСКИХ КНИГ».

В приемной сидела симпатичная секретарша, миловидная, с большими голубыми глазами и цветом лица, похожим на персик со взбитыми сливками, но холодная и неприступная.

Когда я вошел, она читала модный журнал, держа его в ящике стола, который сразу задвинула, едва я появился и сказал, что хочу видеть мистера Чаннинга. После этого она утомленным жестом потянула к себе другой ящик, вынула из него лист бумаги, вставила его в пишущую машинку и начала стучать по клавишам с механической точностью, но без всякого энтузиазма.

Было пять минут десятого, когда я вошел в контору, и девица, не отрываясь, печатала уже пятнадцать минут, не произнося ни слова.

Хартли Чаннинг появился ровно в девять тридцать.

— Здравствуйте, — сказал он, — чем могу вам помочь?

— Моя фамилия Лэм. Я хочу проконсультироваться с вами по вопросу о некоторых моментах налогообложения.

— Хорошо, входите.

Он пропустил меня в свой кабинет. Стук на машинке сразу прекратился, едва я переступил его порог.

— Садитесь, мистер Лэм. Так чем я могу быть вам полезен?

Чаннинг — ухоженный, элегантно одетый человек, ногти которого были явно обработаны маникюршей немногим более двух дней назад, в добротно сшитом костюме из импортной ткани, дополненном дорогим модным галстуком ручной росписи, и туфлях, похоже, тоже сшитых на заказ.

— Вы занимаетесь делами мистера Бишопа? — спросил я.

Мгновенно глаза Чаннинга стали как две ледышки, и между нами словно опустился невидимый занавес.

— Да, — ответил он и выжидающе посмотрел на меня.

— Жаль его, — выразил я соболезнование.

— Есть что-то загадочное в том, что произошло, — тотчас же холодно прозвучало в ответ.

— Вы видели сегодняшние утренние газеты? — поинтересовался я.

— Нет еще, — ответил он, и мне сразу стало ясно, что он говорит неправду. — Я был очень занят все утро.

— Уже, кажется, не осталось ничего загадочного в этой истории.

— Что вы имеете в виду, мистер Лэм?

— Его тело было найдено на борту одной из яхт в местном яхт-клубе.

— Значит, он мертв?

— Да.

— Его смерть зарегистрирована?

— Да.

— Как же он умер, это было известно?

— От двух пуль: одна из них попала в грудь, другая — в голову.

— Очень жаль, конечно. Однако вы, мистер Лэм, кажется, собирались проконсультироваться со мной по каким-то вопросам?

— Я хотел поговорить о налогах.

— О чем именно, мистер Лэм?

— Я хотел бы знать, насколько вы в курсе того жульничества, которым занимался Бишоп.

— Что вы имеете в виду, сэр?

— Если вы вели его дела и занимались налогами, которые он платил, то должны знать совершенно точно, что я имею в виду.

— Мистер Лэм, мне не нравится ваше поведение.

Могу ли я узнать, это официальный визит?

— Это визит неофициальный, скорее личный и дружеский.

— Кто вы такой на самом деле?

— Сыщик из Лос-Анджелеса, частный детектив.

— Я не собираюсь что-либо с вами обсуждать, мистер Лэм.

— Послушай, приятель, — отбросив всякие церемонии, жестко сказал я, — карты на стол и кончай паясничать! Ты тоже в этом замешан, и я хочу знать, насколько глубоко ты увяз.

— Я абсолютно уверен, что не имею ни малейшего представления, о чем вы толкуете, мистер Лэм, и мне не нравится ваш тон. Мне хотелось бы, чтобы вы сейчас же покинули мой офис.

— Бишоп, — продолжал я, не обращая внимания на его гнев, — занимался разнообразной деятельностью; он был достаточно умен и решил, что ему выгоднее не держать в секрете суммы своих доходов, но он никогда не выдавал источников их получения, поэтому занимался всем чем угодно — шахтами, рудой, сталеплавильными заводами, но, как оказалось, все это было полной мистификацией, надувательством.

— Бишоп в своей жизни не обманул ни одного человека.