Вершина мира

— Ну что, Кен, хрю-хрю? — говорит он совершенно без эмоций. — Дохрюкался? Контрабанда, похищение людей, спекуляция, распространение нелегальной литературы, подрывная деятельность. Догадайся, на сколько потянет. Кирдык тебе, похоже. Сечёшь, Король?

Кен бледен, но держится хорошо, спокойно.

— Так! — командует Смирнов. — Бойцы, внимание! Всех пакуем! Кудинов, ко мне!

Пока Владимир Иванович наблюдает, как к нему подбегает подчинённый, Кен делает резкий рывок в его сторону, выхватывая из-под пальто финку. Ничего себе, прыткий какой. Это происходит так стремительно, что никто даже и отреагировать не успевает. Никто, кроме самого Смирнова. Я дёргаюсь к Кену, но в этом уже нет необходимости. Меньше секунды требуется Владимиру Ивановичу, чтобы поднять руку с зажатым в ней пистолетом и нажать на спусковой крючок.

Раздаётся сухой хлопок. Небольшая вспышка, облачко дыма, тёмное набухшее пятнышко на лбу Кена и эффектный алый фейерверк с кусочками мелких белых осколков из затылка. Тело короля ещё продолжает двигаться по инерции, но жизненные силы мгновенно гаснут, и опытный, дерзкий и безжалостный главарь урок превращается в кожаный мешок с костями. Бах, и нету великана. Бах, и нету таракана…

Я его и возненавидеть толком не успел, а тут такое эффектное самоубийство.

Пока все наблюдают за кончиной короля, я подхожу к позеленевшему от осознания надвигающейся бури Артурсу Брезиньшу.

— Ну что, ковбой, показывай, где девушка.

Он вздрагивает, а потом кивает.

— Да-да, — взволнованно говорит он, — это там.

Он показывает на высокую двустворчатую дверь:

— Там, в конторе.

— Кудинов, товар весь описать, — распоряжается Смирнов. — Вызывай технику, всё перевозим на склад. Перед погрузкой подойдёшь, доложишь.

— Есть.

Смирнов подходит к нам:

— Ну, веди давай, Брезиньш. Показывай, где заложница. Она там под охраной?

— Нет, там замок.

— А ключ?

— Не нужно, просто задвижка.

Мы идём по тёмному коридору. Вслед за нами топают два бойца. Грубые старые деревянные доски чуть гуляют под ногами. Пахнет дёгтем. Стены не оштукатурены, весь кирпич на виду. Мелкий, гладкий, почерневший от времени. Артурс вдруг останавливается.

— Чего такое? — грубо спрашивает его Смирнов.

— Я прошу учесть мою добровольную помощь следствию.

— Учтём. Двигай.

— А что теперь будет?

Смирнов хмыкает.

— Не ссы, ничего не будет. Продолжишь спокойно работать. Только уже немножко по-другому. Я тебе всё расскажу. Что было, что будет, чем сердце успокоится. Всё узнаешь. Остальные братаны без босса смогут восстановить работу?

— Ну… да, — немного ошарашенно кивает ковбой. — Там два помощника есть.

— Вот и хорошо. Потом всё обсудим. Потом. Да не дрожи ты. Давай, веди уже.

Я вхожу первым. А потом уже Смирнов и двое бойцов. Мы оказываемся в небольшой комнате с покрашенной той же зелёной краской стенами и высоким потолком. Окна нет, светит тусклая лампочка.

Ирина сидит на диване, обхватив колени. Увидев меня, она вскакивает и замирает, не зная как реагировать. Взгляд её упирается в Артурса.

— Как ты? — спрашиваю я и, подбежав, крепко прижимаю к себе.

Сердечко стучит, колотится. Ну всё-всё, бедная ты моя. У меня у самого сердце, как безумная наковальня. Адреналин зашкаливает. Виду нельзя подать, да только внутри под улыбочками и смехуёчками бушующая стихия.

Она всхлипывает.

— Ну-ну, теперь всё будет хорошо. Сейчас поедем в отель, выспимся, а завтра…

— Гад ты, Брагин, — прижимается она ко мне. — Притащил меня в Ригу свою и бросил волкам на съедение. Ты меня, как прикрытие использовал для своих делишек!

— Он, Ирина Викторовна, — вступает Смирнов, — такие подвиги совершил, чтобы вас вытащить, вы даже представить не можете. Целую шайку разоблачил, включая продажного милиционера. Здесь дел прокурорам на годы вперёд. Мы будем ходатайствовать о присуждении Егору государственной награды.

Да ладно уж, какие там подвиги, даже не отпи**ил никого, пардон за бедность речи. И награду не надо. Незачем излишнее внимание привлекать, а то только что в Москве засветился, теперь в Риге, прям Джеймс Бонд, честное слово. Лучше бы не выпячиваться. Это дело такое, рядом с солнцем бывает очень горячо.

— Владимир Иванович, — говорю я, — только, пожалуйста, дела о похищении не нужно. У вас же материалов и так достаточно, а нам эта шумиха ни к чему. Тем более, главный злодей уже никому вреда не причинит.

— Точно не хотите? — спрашивает Смирнов. — Ирина Викторовна, не желаете расследования вашего похищения?

Она не знает, что ответить, не имеет всей информации, поэтому смотрит на меня.

— Точно, Владимир Иванович, абсолютно точно, — отвечаю за неё я.

— Ну хорошо, нет проблем. Я всё-таки, с вашего позволения, задам вам парочку вопросов не для протокола, хорошо?

— Конечно, — соглашаюсь я. — Ириш, ответишь, ладно?

Картина рисуется такая. Когда она ждала меня в гостиничном номере, в дверь постучали. На пороге стояло двое мужчин. Один, похожий на боксёра, а второй обычный, без особых примет. Спросили меня. Сказали, что из милиции, типа выяснили у дежурной, что мы приехали вдвоём, вот и хотели уточнить, не знает ли Ирина, где я.