Вершина мира

Мы поднимаемся по лестнице и проходим в ту же комнату, в которой беседовали в прошлый раз. С натяжкой её можно назвать столовой. Быт у Цвета незамысловат. На полу старый вытоптанный ковёр, на неровных белённых стенах старые фотографии в рамочках, практически дагерротипы.

Матрос, солдат, круглая, как сдобная булка бабуля. А рядом с ними — три репродукции картин Айвазовского в золочёных багетных рамах.

Сегодня стол застлан тёмно-зелёной скатертью с кистями. Она похожа на тонкий шёлковый гобелен. На столе стоит бутылка водки и два стакана. На тарелке порезанное ломтями сало и обычный серый хлеб. В миске — горка солёных огурцов. Однако грядут испытания.

Цвет садится за стол.

— Присядь, — кивает он на место напротив и сразу разливает водку.

Причём, испытания тяжёлые.

— Не-не, — протестую я. — Я же вообще не пью. Спортсмен и юный организм.

— Выпьешь, — уверенно отвечает он и поднимает свой стакан. — Давай.

Тон его не терпит возражений, сразу ясно, кто здесь настоящий альфач и глава стаи. Я пить не желаю, но и на рожон лезть тоже не собираюсь. Пока, по крайней мере. Поэтому, покачав головой, тоже поднимаю свой стакан, вспоминая Полевого и его «Судьбу человека».

— Всё-таки решил грохнуть меня? — говорю я с кривой усмешкой. — Эта доза меня убьёт.

Полстакана за раз — это жесть, хоть и с закуской.

— Не убьёт. Давай. Не чокаясь и до дна.

Твою ж дивизию! Беру в другую руку огурец. Надо ещё воды попросить, а то и вправду сдохну с непривычки. Ну ладно… Выдыхаю и пью. Успеваю сделать два больших глотка и тут же захлёбываюсь, задыхаюсь и начинаю кашлять. Ужас! Это что такое, ацетона он мне что ли налил?

Нет конечно, сам-то он выпивает без проблем, даже не морщится. Уфф. Кошмар. Был бы здесь Егор Добров, он бы и стакан мог спокойно принять, а вот Егор Брагин к такой жести не готов. Юное тело — мой главный актив и самая дорогостоящая собственность. Так что нужно быть аккуратнее и бережливее.

— Ну ты и кадр, — качает головой Цвет. — Ты чё, ни разу водку не пил что ли?

Не пил и не буду теперь, это точно. Спасибо за науку, как говорится.

— Непереносимость алкоголя, — говорю я, откашлявшись.

Рожа у меня красная, из глаз, из носа и изо рта течёт. Та ещё картина. Я срочно откусываю огурец и, пока жую его хрусткую солёную плоть, собираю бутерброд из сала и хлеба. Нужно срочно закинуть что-то внутрь, пока алкоголь не всосался.

— Можно воды, пожалуйста?

— Вон на комоде, — кивает он на стоящий там графин.

Я беру графин и переношу на стол. Какое-то время мы молча жуём. Пищевод горит от разлившегося тепла огненной воды. Не сболтнуть бы лишнего, а то с непривычки понесёт по волнам откровенности…

— Короче, Бро, — говорит Цвет, дожёвывая ломоть сала, и я не отрываясь гляжу, как его тяжёлая максимально волевая челюсть перемалывает то, что попало в рот.

Как жернов. Брови сдвинуты, видать думку гадает нелёгкую.

— Предъявил ты Сергачу серьёзно. Нужны подтверждения. Выкладывай, что есть.

И я выкладываю всё, что знаю. Рассказываю полностью.

— Мне какой резон врать? — рассказываю, как было. — Да тут и к бабке ходить не надо. Ты его прогнул и думаешь он рад-радёшенек такой херне?

— Одно дело, — он подливает себе в стакан. — Будешь? Одно дело, что я думаю, а другое, что я могу доказать. То есть подтвердить ты не можешь?

Я молчу.

— Видишь ли, то что ты с гэбэшником снюхался уже факт тревожный. Тем более, Кениньша грохнули. Это я, кстати, проверил. Тут ты не соврал.

Он запрокидывает стакан и выпивает. Моя голова понемногу начинает туманиться, а настроение вдруг идёт в гору. Ну, не вдруг, понятно.

— Я могу предоставить доказательства. Просто железные. Но они не у меня, а у чела одного.

Я подмигиваю, а он качает головой.

— У кого?

— Ну, у кента одного. Но он только тебе лично отдаст.

— Чё за подстава?

— Не подстава, всё чики-пики. Отвечаю. Чел, то есть кент надёжный.

— Мусор?

— Чекист.

— Хочешь, чтобы я ссучился?

— Нет, — качаю я головой. — Нет, конечно. Но самые удачливые группировки всегда имели поддержку силовиков. Искали подходящих кадров, кормили их, отстёгивали.

— Это который ставки наши обложил? — догадывается Цвет.

— Да.

— И чё ему надо?

— Точно не знаю, ну… — я замолкаю и пожимаю плечами.

— Чего? — сверлит меня взглядом Цвет.

— Бабок, естественно.

— Бабки заработать надо.

— Ну, если он будет прикрывать от ментов, этого что, мало? Возьмёшь дело на Сергача, задавишь его, как клопа, вычистишь всю его шушеру, включая одноногого дебила и вперёд, к победе капитализма в отдельно взятой организации. Даёшь сращивание государства с криминалом!

— Ты в натуре, в сиську с двух глотков, — усмехается он.

— Ну, это всё-таки преувеличение… — качаю я указательным пальцем, хотя, он не так уж далёк от истины.

— Ладно, — кивает он, — звони своему чекисту. Пока с ним не переговорю, здесь будешь.

— Не, ты чё! Он по телефону говорить не станет. Только лично. Он же профи. К тому же если домой не приду, родители в ментовку заявят. Нахрен надо?

— Кто? — морщится Цвет. — Чё за профи?

— Ну, типа высококлассный профессионал. Профи.