Вершина мира. Книга первая

— Смею? — подсказала я. — Очень просто. Ты, именно ты, сработал не так, как следовало, и нечего перекладывать ответственность на других. Это ты должен был разбираться с местными, которые мешали работать твоей бригаде!

— Ты не понимаешь, — уже более спокойно проговорил отец.

— Ты знаешь — да, я не понимаю, — и тут в мозгах словно щелкнуло, складывая разрозненные кусочки мозаики по своим местам. Два сложилось к двум и получилось четыре. Твою в бога душу мать! — Я не понимаю, как кучка явно прикормленных полицейских начальников какого-то заштатного городишки на задворках вселенной мешают работать генералу Романову, ставя под угрозу безопасность его людей. А после всего этого ты вынужден ругаться с адвокатами кучки аристократов, подкупивших тех самых полицейских!

— И что ты еще можешь сказать? — внезапно приходя в хорошее расположение духа, поинтересовался отец.

— То, что тебя вынудили ввести в операцию балласт, в виде нескольких местных бойцов, и что ты, конечно, посопротивлялся для виду, и позволил этому самому балласту одному из первых попасть в комнату с главным компьютером, последствия всем известны. Естественно, ты так же знал, что нужной информации ничего не грозит. Зная свою дочь, как облупленную ты понимал — если она появилась на улице, то уже успела скачать информацию. Вот интересно, что было бы с твоим планом, если бы я полезла спасать Влада до того, как закончила перекачку информации? Что с лицом, господин генерал? Такое развитие не просчитал? И местные в твоей бригаде были нужны лишь для того, что бы убедить восторженных окружающих, что информация потеряна безвозвратно. Что Эжен, что Никита — они выговор получили незаслуженно, а ты, по-моему, тупо тянешь время!

— Я горжусь тем, что ты моя дочь, — расплывшись в улыбке, признался генерал, не предприняв и попытки отпереться, — и мне очень жаль, что ты работаешь не у меня. Ты классный аналитик. Я жду ребят из собственной безопасности. Как только они прилетят, я передам им дело, и мы полетим домой.

— Ах ты… ты… — задохнулась я, не в состоянии подобрать сравнение, когда до меня в полной мере дошло, в какой многоходовой комбинации мне сегодня не посчастливилось участвовать, — вы форменная скотина, господин генерал! Как вы посмели… Ладно я, черт со мной, я фартовая, но… но Влад! Его-то за что!?

— Анька, ты чего? — нахмурился генерал несколько смущенный моей реакцией, — Да ты в него влюбилась! — ухмыльнувшись, возвестил отец, ничуть не обидевшись за скотину.

— Да пошел ты! — презрительно скривив губы, огрызнулась я.

В кармане генерала телефон запел похоронный марш. Отец, жестом попросив меня подождать, ответил на звонок. Подавив желание кинуть в отца ближайшей статуэткой, вышла в коридор, тихо притворив за собой дверь.

Я никак не могла решить чего мне хочется больше — поубивать всех вокруг или самой повеситься. Я устало потерла глаза и побрела к выходу. Похоже, доктор, вы на грани нервного срыва.

— Ань, — остановил меня тихий окрик Эжена, — ну, что там?

— Ничего. Ваш начальник — сука, — спокойно разъяснила я.

— В тебе говорит злость, — принялся увещевать меня Никита, — когда ты успокоишься, то поймешь, что Дмитрий Петрович был прав. К тому же возможность накрыть всех и сразу подвернулась совершенно внезапно…

— Никита, еще одно слово и получишь по морде, — подпустив угрозы в голос, предупредила я.

— Да уж, сегодня все Романовы не в духе, — возведя очи к потолку прокомментировал Эжен.

— Слушай, майор, ответь мне честно — когда в ваших светлых головах возникла эта комбинация?

— Честно? Это вопрос не ко мне, а к генералу, — покачал головой Эж, — ты прекрасно знаешь, что Петрович никого в свои планы не посвящает.

Я пожала плечами и, развернувшись, побрела по коридору. Вопрос был глупый, ясно же — Эжен даже если и знал все изначально, не ответит, сколько не спрашивай. Меньше знаешь, крепче спишь. Здесь слишком много всего намешено. И привычная боязнь утечки, не по злобе душевной, а так, по недосмотру. И фактор неожиданности. Для меня. Чтоб игра была натуральной — знай, мы все, не дергались бы и не сработали так убедительно, не столько я, сколько Влад. Меня отец знает, а вот Влада впервые вводит… И, по большому счету, обижаться на них нет смысла — сделано все правильно. Ни отец, ни Эжен с Никитой не стали от этого не хуже и ни лучше. Они остались такими же какими и были. Но, отчего же, так пусто и пакостно на душе?

Глава 11