Вершина мира. Книга вторая.

— Привет, Анечка, вернулась значит, — Витька ухмыльнулся во весь рот и шутливо щелкнул меня по носу.

— Неверная формулировка, не я вернулась, а меня вернули, — вздохнула я, грозя другу кулаком.

— Что ж, тоже бывает. За мальцом своим пришла?

Я кивнула шагая рядом с Витей по коридору.

— Я надеюсь, он в порядке?

— Он-то в порядке, а вот мы его стараниями скоро в психушке окажемся! — но в голосе Грабова не слышалось ни тени недовольства, только раздраженное восхищение. — Беспокойный и упрямый он у тебя. Его к нам больным привезли. Не дергайся, все в норме, воспаление у него было. Как он только к твоему папаше на корабль пробрался, одному Богу ведомо, и где весь перелет прятался ума не приложу. Обнаружили его почти на Алкионе, когда он из своего укрытия вылез, позвонить кому-то. Кабы от температуры и упадка сил не свалился никто бы его и не нашел! Знаешь откуда звонил, чертенок? Из каюты твоего папеньки! Тот когда безбилетника увидал едва шлюп не разнес, а по прилету запер парнишку к нам. Пока он с температурой лежал и мы его выхаживали еще ничего было. А вот когда поправился, тогда и понеслось! Генерал-то приказал ничего о тебе не говорить, а мальчонка сильно про тебя волновался.

Пару раз пытался прорваться боем, пришлось нащелкать подзатыльников. Да не косись ты на меня зверем, не сильно, проформы ради, я ж знаю чей он. То, что генерал на него рычит, это проходяще, но рано или поздно ты появишься и ответа потребуешь! Так вот, спеленали мы его по рукам и ногам, кусается, зараза, и определили в закрытые апартаменты. Еду подаем через окошко, да вот только эта дрянь малолетняя уж неделю, как голодовку устроила! А сегодня дождался тихонько рядом с окошком, когда еду принесут и на моего парня поднос опрокинул. Я думал Жора его удавит — еда ж горячая была. Хорошо еще, что в коде цифр сильно много, мы Жорку оттянуть успели. Так что если тебе твой обормот надобен, забирай его сама. Я в этот отдельный изолятор, хоть стреляй не пойду! Еще чего доброго, разберет кровать и шарахнет спинкой по голове!

— Да ладно тебе, — отмахнулась я, однако особой уверенности не чувствуя, — что ты из ребенка зверя-то делаешь? Он вообще-то парень смирный.

— Ты уверена, что мы про одного и того же человека говорим? — озадачено нахмурился Витя, клацая кнопками набора у металлической двери.

Тихо щелкнул отпираясь замок, и дверь бесшумно распахнулась. Не диво, что Зак бесился, содержали его, как особо опасного преступника. Унылые серые стены, стыдливо прикрытое полупрозрачной невысокой ширмой отхожее место в углу за дверью. Напротив простенькая и не очень удобная кровать, гибрид больничной койки и тюремных нар, застланная тонким темно-синим одеяльцем, да небольшая подушка, на которой едва умещается голова и это все великолепие не обременено даже намеком на постельное белье. Вот и вся меблировка. Ни стула, ни стола. В такой обстановке и с ума скатиться недолго, а если учесть еще полный информационный вакуум…

Зак сидел на кровати вполоборота к двери подтянув к подбородку колени, обхватив их руками, упираясь лбом в сложенные руки. Он не мог не слышать открывающейся двери, но даже не поднял головы, и не взглянул на посетителя. Похоже мальчишка настолько устал от происходящего, что решил отказаться от борьбы и пустить все на самотек.

Горло неприятно перехватило, и где-то там начал стремительно расти колючий комок. Я тихо приблизилась к парнишке и опустившись рядом, осторожно погладила по коротко остриженному затылку. Зак медленно поднял голову, лицо бледное, осунувшееся, а в глазах злая беспомощность.

— Привет, Зайчонок, — улыбка вышла какой-то слабой и смазанной, а на глаза навернулись горячие слезы, — пошли домой.

— Ах? — беспомощность сменилась недоверием, а затем дикой радостью человека, считавшего, что вот все — жизнь кончилась и на самом краю, вдруг увидавшего путь к спасению.

— Ты пришла! — Зак всхлипнул совсем по детски, и бросился мне на шею, обхватил крепко, почти до боли, уткнулся лицом в мою шею, я погладила его по вздрагивающей спине. — Они все говорили, что ты не придешь! А ты пришла! Где ты была так долго? Я думал, что ты… нет, это меня пытались убедить, что ты умерла, но я-то знал, что ты выживешь! Ах, не бросай меня больше, ладно? Я с ума сходил, они все молчали, я даже не знаю… не знаю, сколько я здесь… я во времени потерялся! Ах, я ничего не слышу, мне страшно, кажется, я с ума схожу! Понимаешь? А твой отец он приходил и говорил, что если ты умрешь, он меня убьет, а… а потом перестал приходить. Я боялся, что ты…

— Тихо, тихо, все хорошо, — я гладила его спину и плечи, укачивая Зака, как маленького, — я здесь, я вернулась и никуда больше не уйду. Все хорошо, все уже закончилось. Ты мне веришь?

Зак закивал и судорожно вздохнул. Я отстранила его от себя и ладонями вытерла слезы, катящиеся по его щекам. Парнишка зажмурился, еще раз вздохнул, окончательно успокаиваясь и даже попытался улыбнуться все еще дрожащими губами.