Вершина Великой революции. К 100-летию Октября

И все же именно Ленин – главный оппонент Георгия Валентиновича. И уж с ним-то Плеханов не церемонится. Не слишком выбирает слова – лишь бы побольнее ударить, лишь бы поосновательнее «припечатать». Но читаешь Георгия Валентиновича – и возникает ощущение: понимает он, что проигрывает Ленину в их историческом споре. Аргументы – грубые по форме, легковесные по содержанию. Жалко – в условиях энергичного революционного процесса 17-го года – выглядят (когда-то уместные – в ранних статьях) побасенки, ернические пассажи, все эти приводимые Плехановым комические литературные аналогии, заменяющие собой серьезный разговор на судьбоносные для страны темы. Сравните только «Апрельские тезисы» Ленина, с которыми можно спорить, но нельзя не воздать должное их энергии, их программности, и их критику Плехановым – одновременно вялую и грубую. Он будет называть ленинские тезисы «бредом», сравнивать их автора с гоголевским сумасшедшим Авксентием Ивановичем Поприщиным, с пациентами чеховской психиатрической «Палаты № 6». И якобы тезисы эти могли быть написаны только в такой обстановке, которую сумасшедший Авксентий Иванович характеризовал так: «Числа не помню. Месяца тоже не было. Было черт знает что такое»[108]. Какая утрата чувства меры! Какое падение публицистического таланта!

А когда начинает всерьез разбирать ленинскую стратегию и противопоставлять ей свою, то прибегает к своему старому методу: брать выработанные классиками социализма исходные «алгебраические» формулы и проставлять в них «арифметические» (конкретные) данные своей эпохи. Получается стройно и… безжизненно.

Ленин вовсе не против тех «формул», что разработали Маркс с Энгельсом. Они – добротный ориентир для начала анализа. Но не могут эти «формулы» учесть все богатство, все разнообразие, всю уникальность социальных процессов в разных странах, в разные эпохи. Своеобычные жизненные проблемы развития конкретных стран заставляют выходить (и подчас очень далеко) за рамки этих «формул» и в итоге создавать, с учетом новых реальностей, новые, усложненные исходные формулы. Развитие, писал Энгельс, есть способ существования марксистской теории.

Вот и столкнулись две разные методологии, и выросли на их основе две разные теории социально-революционного действия – плехановская и ленинская…

И специфика ленинского мышления вовсе не связана (как думает Плеханов) с идеей какого-то волюнтаристского «перескока» через намеченные «классическими» формулами необходимые этапы.

В чем сам Плеханов видел суть своих расхождений с Лениным?

Ленин в своих «Апрельских тезисах», подчеркивал Плеханов, призывает к «свержению капитала», к свержению буржуазного Временного правительства. Что, по мнению Плеханова, равносильно призыву к «введению» социализма. И Плеханов, дабы посрамить Ленина, начинает разжевывать хрестоматийные, хорошо известные каждому марксисту истины – что «социалистический строй предполагает по крайней мере два непременных условия: 1) высокую степень развития производительных сил (так называемой техники); 2) весьма высокий уровень сознательности в трудящемся населении страны». И пока этих условий нет, «толковать (подобно Ленину. – Г. В.) об организации социалистического общества в нынешней России значит вдаваться в несомненную и притом крайне вредную утопию»[109], грозящую России большой бедой. Следовать марксизму, следовать логике объективных законов общественного развития – означает признать, что, поскольку Россия к «введению социализма» не готова, то ей, следовательно, предстоит пройти то, к чему она готова, – этап буржуазного развития. Через который-де и планирует «перепрыгнуть» Ленин.

Это совершенно неверная трактовка расхождения Ленина и Плеханова.

Ну, прежде всего, Ленин и в ходе революционного процесса 1917 года, да и позднее, никогда не выдвигал задачу «введения социализма». В тех же «Апрельских тезисах» он, что называется «черным по белому», с не допускающей никакой двусмысленности, пишет: «Не „введение“ социализма» – «наша непосредственная задача». А что же? Всего лишь – «переход… к контролю со стороны С. Р. Д. (Совета рабочих депутатов. – Г. В.) за общественным производством и распределением продуктов»[110]. Что вовсе не является синонимом «социализма». Это, между прочим, понимал и Плеханов. «Контроль над производством и распределением продуктов, необходимый в социалистическом обществе, – пишет он, – в известной и даже значительной мере возможен также и при капитализме»[111]. Стало быть, не к «введению социализма» зовет Ленин, а к чему-то другому, что может быть как при социализме, так и при капитализме (не будучи ни тем и ни другим). Для Плеханова – это загадка! Но совершенно ясно, что призыва к «введению социализма» здесь у Ленина нет.