Вершинные люди

В какой-то из дней, когда я всеми своими нервами была растревожена, еще не успокоилась после беседы с эсбэушником, не остыла, не подавила в себе страх ожидания более грозных неприятностей, не подмяла под себя новые обстоятельства в деле с арендой, к нам в магазин пришел еще один мой конник. Вошел без хлопанья дверью, без звука шагов, поздоровался негромко, улыбнулся. Он всегда был тихим и незаметным до такой степени, что его судьбоносные приближения ко мне не сопровождались никакими приметами, знаками, сигналами, а были сродни погоде, которая устанавливается, ничем о себе не предупреждая. Не было его и в числе тех конников, что приснились мне в знаменитом сне, когда я брела по полю вне пространства и времени.

Безусловно, он пришел по моему молчаливому внутреннему призыву о помощи, адресованному мирозданию, неосознанному призыву, выливающемуся не в словах и взглядах, а в вибрациях моего существа. Почему именно он ощутил их, мои волны внутреннего вопля?

Только после этого случая я окончательно поняла, что его неприметность была мерой силы. Не всегда так бывает.

Так вот, он, как всегда, спросил о моих делах, пожалуй, спросил из вежливости, ибо даже в общих чертах ничего о них не знал — мы лет пять не виделись и не общались. Но ему свыше послано было спросить об этом, а мне — рассказать все, вплоть до истории с обращением к черному переговорщику. Мой тихий и неприметный конник слушал очень серьезно, у него даже взгляд изменился, стал острым и холодным, каким я его никогда не видела, полагая, что он умеет только улыбаться.

— Вы правильно сделали, что отказались от услуг темных людей, — сказал он. И продолжил: — И в СБУ не звоните, это чепуха какая-то. Живите спокойно, никого не бойтесь и ничего не предпринимайте. Что потеряно, то потеряно, но в дальнейшем у вас все решится так, как вы задумывали, — его слова прозвучали так весомо, что я им поверила.

В самом деле, подумала я, ведь так естественно, чтобы события развивались в подготовленном ключе. Существует такое понятие, как начальные условия, из которых они начинают развитие путем ряда последовательных изменений. И если эти условия предопределили именно такой характер изменений, то они могут от него отклоняться лишь в пределах допустимых погрешностей. Успокаивая себя этими рассуждениями, я словно забыла, что сама же в этих начальных условиях допустила ляп, приведший к тому, что этим немедленно воспользовался паразит — недремлющий враг порядочных людей.

Мой тихий конник ушел. Я даже не успела спросить, зачем он приходил. И не позвонил больше, не спросил, легче ли мне стало — словно его визита ко мне и не было. Только вдруг все неприятности улеглись. Окончился срок аренды и арендаторы, не пикнув и не вспоминая об изношенной до дыр овчинной безрукавке, купили у меня арендуемую часть магазина, как мы и подразумевали своими договоренностями.

Поневоле мы продолжали общаться с Надей-Женей, которые с видом ангелов не чувствовали за собой вины, что нагрели меня на сумму почти полуторагодичной аренды. Наши разговоры в основном касались совместных работ по содержанию здания, ибо оно у нас было разделено условно — из их половины не имелось автономного аварийного хода. В случае такой необходимости, они могли воспользоваться только нашим черным выходом. Но однажды между делом Женя проговорился и сказал мне с видом упрека, мол, я жестоко поступила, организовав отцу Ермолаю неприятности, ударившие его по карману, почти разорившие его.

— А он мне, конечно, неприятностей не делал, — сказала я, не понимая, о чем Женя говорит, и желая выудить из него больше информации. — И по карману он меня не бил. Так, по-твоему?

— Ну не так, — замялся Женя. — И все же он у вас ничего не забрал. Недоплатил просто. А у него забрали все, еще и посадить хотели, еле откупился.

— Твой поп сам виноват. Он ублюдок. Зря его не посадили.

Больше Женя ничего не сказал. Кто потряс попа, осталось для меня тайной. Но поработали с ним основательно. Видно, серьезные были люди, так что он понял — на меня не коситься, мести не затевать, потому что все повторится.

Эта история не будет полной, если я не напишу о тех точках над «і», которые расставила сама судьба. Прошло еще лет пять, мы уже не работали в своем магазине, потому что книги подорожали и стали не по карману жителям того пролетарского района, где он располагался. Да и вообще — их вытеснил Интернет. А нам стало скучно и тоскливо убивать свою жизнь на барахтанье в безнадежном деле.

И вот снова дал о себе знать мой тихий конник, он позвонил мне.

— Вы помните нашу последнюю встречу? — спросила я после взаимных приветствий.

— Я все помню.

— И мой рассказ о своих проблемах помните?

— А что не так? — насторожился он.

— Наоборот, все так, — успокоила его я. — Настолько просто и естественно получилось «все так», что я тогда даже не заподозрила ничьего вмешательства. Но позже узнала, что у моего врага были большие неприятности, и он связал их со мной.

— А чего он еще хотел? На любого судака находится более крупный хищник.

— Так это вы мне помогли?