Вершины держат небо

– Вы, если не хотите, можете мне и не отвечать, как говорят адвокаты, – продолжал артист. – Я не обижусь, честное слово. Я же все понимаю: честь мундира, опять же военные тайны и все такое прочее… Давайте лучше допьем эту бутылку, и по койкам. Завтра рано вставать.

– Спасибо, я не пью.

– Ну, извините…

– Вы задали серьезный вопрос, и он требует серьезного и обстоятельного ответа. Да, наши вооруженные силы, к сожалению, несут потери.

– Большие?

– Немалые.

– Вот видите!

– Попутно должен исправить одно распространенное заблуждение: в сражениях с чеченскими боевиками участвуют не только армейские подразделения, но и части милиции, и Внутренние войска, и части ОМОНа, и еще некоторых других силовых ведомств, что, должен сказать, усложняет наши действия.

– Почему усложняет?

– Трудно наладить координацию между ними. Взаимодействие, если вам так понятнее.

– Но мой вопрос…

– Мы к нему подходим. Прежде всего, ни одна война – а здесь идет самая настоящая война, как ее ни назови, – к сожалению, не обходится без потерь.

– Но суть в количестве…

– Сейчас переходим к количеству. По объективным данным, наши потери несопоставимо меньше, чем потери боевиков.

– Но газеты…

– Газеты расписывают во всю ивановскую наши потери, но, обратите внимание, никогда или почти никогда не касаются потерь боевиков, – перебил Матейченков.

– Верно, это так… – призадумался артист.

– Пойдем дальше. Нынешняя война проходит в особых условиях.

– Что вы имеете в виду?

– Самое обычное – рельеф местности. Мы, по сути дела, ведем горную войну.

– Знаю. При всем моем отвращении к географии…

– Существует целая военная наука о боевых действиях в горах, – произнес Иван Иванович. – Ввиду позднего времени и прочих привходящих обстоятельств не стану вам сейчас ее излагать.

– И не надо…

– Скажу только, что, согласно выводам военных экспертов, в данных условиях соотношение сил наших и противника должно быть шесть к одному.

– А на самом деле?

– Хорошо, если два к одному. Но чаще всего бывает и один к одному, – произнес Матейченков.

– Почему!?

– Так сложилась оперативная обстановка. Например, в том же Дагестане, куда первоначально вторглись чеченские боевики.

– Фактор внезапности?

– Вы кое-что начали понимать. И при всем при том мы там же разгромили боевиков!

– И на его плечах вломились в Чечню.

– На этом закончим беседу.

– Спасибо, Иван Иванович. Я чувствую, что вы мне открыли глаза, – пробормотал артист, чувствуя, что его глаза при этом слипаются.

Через минуту, опустив голову на стол, он тут же захрапел, мощно и заливисто.

К столу подошел десантник.

– Прикажете перенести на койку, товарищ генерал? – обратился он к Матейченкову вполголоса.

– Не надо, – решил Матейченков, окинув артиста взглядом. – Ему и так неплохо.

Десантник глянул на часы:

– Уже до утра недалеко.

– На заре ты его разбуди, – ответил Матейченков слегка перефразированной строчкой известного романса.

* * *

В Краснодаре размещались несколько больших военных госпиталей. Каждый раз, попадая по делам службы в этот город, Матейченков хотел посетить хотя бы один из них, но каждый раз что-то мешало. Времени катастрофически не хватало.

То внезапное происшествие отвлекало в Чечню, то вдруг приезжало в Чечню высокое московское начальство, которое непременно требовало его присутствия.

Наконец, созвонившись по мобильному телефону с Константином Куликовским, он договорился с ним в ближайший свой приезд посетить один из Краснодарских краевых госпиталей.

Константин Борисович уточнил:

– Какой именно?

– А вот это пусть останется пока военной тайной. А то ведь я знаю этот народ, тыловиков.

– Там медики.

– Ну, пусть и медики. Начнут специально готовиться, марафет наводить, и всю картину смажут.

– А какой у тебя план?

– Посмотреть, чем госпиталь дышит, в чем нуждается. С врачами поговорить, а главное – с ранеными солдатами. Узнать, как их лечат, как кормят, в чем нуждаются. Хватает ли, наконец, медикаментов. Понимаешь?

– Приезжай, жду.

– Никого не предупредишь?

– Ни боже мой.

– Вместе и пойдем.

* * *

Куликовский встретил его на вертолетной площадке. Он приехал на юрком газике, сидя сам за рулем.

– Как долетел? – спросил он, когда они поздоровались.

– Жив остался – и на том спасибо.

– А что случилось?

– В горах чеченцы обстреляли.

– Из ущелья?

– Ну да. Замаскировались в бункере – сверху ничего не видно. А пуляют прицельно – видно, новые зенитные орудия из-за рубежа получили, – сказал Матейченков.

– Все живы?

– Несколько осколков пробило днище вертолета. Но, к счастью, никого не задело.

– И то хлеб.

– Я сразу передал координаты в штаб, сейчас боевиков, наверно утюжит наша авиация, а я вот к тебе…

– Может, отдохнешь чуток с дорожки?

– Не получится, Константин Борисович, – покачал головой генерал.

– Почему?

– Напряженные у нас там дела.

– Понимаю.

– Меня могут выдернуть отсюда в любую минуту. Так что поехали на место, не будем терять времени.

– Как скажешь.

– Куда поедем?

– А вот тут есть госпиталь, совсем недалеко от вертолетной площадки… – предложил Куликовский.

– Нет, брат, так дело не пойдет.

– Что тебе не нравится?

– Давай соблюдем чистоту эксперимента.

– Не понял.