Вершины держат небо

Из какого-то пустого окна послышалась стрельба, пули зацокали по броне. Стрелок сходу влепил туда снаряд из противотанковой пушки, стрельба прекратилась.

Отдельные очаги сопротивления еще предстояло погасить, но, конечно, не это сейчас главное.

До родного ОМОНа оставалось еще несколько кварталов.

Эта часть города состояла в основном из пятиэтажек, которые в России именовали хрущобами. Многочисленные деревья – Грозный всегда был зеленым городом – были изуродованы вчерашней стрельбой, пули и осколки посекли ветки, расщепили и сломали стволы.

Не обращая внимания на редкую и беспорядочную стрельбу, которая изредка вспыхивала то здесь, то там, несколько женщин рылись в груде развалин. Вероятно, это были жильцы взорванного дома. Они надеялись спасти хоть какое-то имущество. Два человека брели по пустынной улице, усыпанной обломками кирпича и осколками стекла, в сторону колонки.

Чем дальше продвигался бронетранспортер, тем слышнее становились выстрелы и взрывы.

А вот тут ночью вспыхнула стычка, где наши понесли потери. Чеченцам удалось подбить и поджечь вырвавшийся вперед танк. Экипаж сражался героически, однако боеприпасы кончились, а прорваться к нашей боевой машине на помощь не удалось. Боевики, почуяв добычу, пресекали все попытки такого рода.

Снова и снова взвод милиции поднимался в атаку, но вынужден был отступить под шквальным огнем противника. Террористы подтянулись из соседних улиц.

Оставшиеся в живых танкисты выскочили из пылающей машины и заняли круговую оборону – пробиваться в развалины не имело смысла, они кишели боевиками. Пули были на исходе, боеприпасы необходимо было беречь.

– Менты, сдавайтесь! – кричали боевики.

В ответ слышалась ругань.

– Эй, жизнь сохраним, – орали террористы.

– Новую веру дадим.

– В рай попадете!

Террористы действовали наверняка, не желая нести лишние потери. Все равно добыча в силках, никуда она не денется. Они старались не убить бойцов, а только ранить – у чеченского командования были на этот счет свои планы. Такой же приказ получили и несколько снайперов, которые переместились в близлежащие пятиэтажки. Они били в руку или в ногу, но никак не в голову.

Наконец все, оставшиеся в живых, были ранены. Стрельба со стороны танка стихла.

Выждав еще для безопасности несколько минут, боевики подошли к танку. Им не терпелось перейти к любимому занятию – пыткам, но командир отряда боевиков велел подвесить оставшихся в живых за ноги на близлежащие деревья.

– Колите их штыками, бейте, но не до смерти, – приказал командир. – Пусть кричат, зовут своих собратьев на помощь.

Не закричал ни один.

Ни один, несмотря на все пытки и измывательства.

Под утро боевики, убедившись, что все их усилия остались тщетными, казнили всех великомучеников. Способом казни выбрали сожжение, а точнее – медленное поджаривание на огне.

Танк наш продолжал тлеть, броня его раскалилась, пленных ребят положили на нее, предварительно крепко связав, чтобы и не пытались вырваться. Связали не веревками – она могла бы перегореть, а проволокой, прикрутив ее так, что она врезалась в мясо до костей…

* * *

Той же ночью произошел еще один случай, который, между прочим, лишний раз подчеркнул, какого высокого класса снайперы сражаются в рядах террористов.

Разведчик из подразделения полковника Петрашевского возвращался с боевого задания, из центра города. К сожалению, он попал в поле зрения боевиков.

Снайпер, находившийся к нему ближе других, получил от своего начальника срочное задание: подстрелить подозрительного человека, который не откликается на крики чеченцев и явно торопится на русскую сторону.

– Разреши, командир, мы так его схватим, – зашумели боевики, услышавшие его приказание снайперу.

– Захватить его, конечно, можно, – ответил командир. – Но я хочу попробовать другую вещь, которая у нас до сих пор не практиковалась.

– Какую вещь?

– Русские это называют – «ловить на живца». Другие наши командиры хвастаются, что это им удается. А чем мы хуже?

Затея боевикам понравилась: они, разумеется, знали, о чем идет речь. И в самом деле, а чем они хуже?

– Лайма, – произнес командир по мобильному телефону. – Не убивай нашего гостя.

– А что с ним делать?

– Быстренько перебей ему ножки и ручки. Пусть покричит, позовет своих на помощь. Поняла?

– Уже недостаточно светло, а прибора ночного видения у меня нет, – сказала Лайма.

– Мы будем пускать осветительные ракеты.

Боевики рассредоточились по пустым коробкам домов и подвалов, взяв оружие наизготовку, и замерли в ожидании интересного зрелища, стараясь не высовываться из-за укрытий.

…Чтобы добраться до своих, разведчику оставалось дойти до угла и пересечь улицу: так уж получилось, что одна сторона улицы была чеченской, а другую уже отбили наши.

Внезапно одиночная пуля впилась в ногу. Он постарался ускорить шаг, но другая пуля перебила вторую. Одновременно в воздух одна за другой начали взлетать осветительные ракеты, и стало светло как днем.

Разведчик попытался ползти на руках, но прополз только несколько метров. Следующие две пули перебили ему кисти рук.