Вершины и пропасти

Шло время. Лорга старел, но оставался удивительно крепким. Люди шептались, что он-де хоть и гонит кудесников из столицы, а всё же не брезгует чудесами, чтобы сохранять здоровье и силы. Врали или нет, но он и впрямь до самого конца оставался бодрым: последнюю жену – мать Эсхейд – взял за себя уже в восемьдесят лет с гаком, каждое утро упражнялся с огромным мечом, который много позже перешёл к Кальву-оглобле, и любил объезжать норовистых гурнов… Однако же до ста лорга не дожил, умер внезапно, прямо на пиру – и тем вверг страну в пучину двадцатилетней смуты.

Смуты, из которой вышел победителем не один из его сыновей, изворотливых, жестоких и беспощадных, а внук, Захаир. Тот, на кого никто не ставил; угрюмец и молчун, выросший без отца… Многие слышали, что у Захаира-де был тайный союзник, но никто не ожидал, что этим союзником окажется женщина.

Киморт из Шимры.

– Впервые я увидел её лет двадцать тому назад, – криво улыбнулся Биргир. – Случайно. Она выходила из покоев Захаира, заметила меня и прижала палец к губам… к моим. И я онемел дня на три. Позже мне не раз доводилось ей прислуживать, выполнять небольшие поручения в обмен на щедрое вознаграждение. Знаешь, чем она платила, Эсхейд? Морт-мечами. По десятку за одного киморта-ребёнка; по полдесятка – за мёртвого эстру. Чем ей эстры не угодили, я сам не спрашивал, но от кое-кого другого слышал, что она искала свою наставницу… уж не знаю, нашла или нет.

Эсхейд кивнула рассеянно, поглаживая косу, переброшенную через плечо, и сказала вдруг тихо:

– Двадцать лет тому назад… Не в тот ли год, когда в дерево у ворот замка ударила молния?

– Пожалуй, что в тот.

– А весной ли, осенью?..

– В самом начале осени, – ответил Биргир, задумавшись ненадолго. – Помню, то дерево, наполовину обожжённое, стояло в багряном уборе.

– А Иллейд мою ты… – начала было Эсхейд, но тут же оборвала саму себя, нахмурившись: – Пустое. Забудь.

– Клянусь, что не знаю ничего о твоей дочери и о том, как она исчезла, – ответил Биргир. И, опустив взгляд, добавил: – Но знаю, что в тот год лорге уж очень нужны были морт-мечи. И он их получил. Да и что таить, – скривился он. – Я потом тоже немало оружия добыл тем же способом. Ведь человеческая жизнь имеет не одну и ту же цену: своя-то всегда подороже, а чужая подешевле.

– И помогло тебе твоё оружие? – спросил Мирра негромко. – Помогли мечи, купленные в обмен на чужие жизни?

Наместник запада не ответил. Он помолчал немного, не то размышляя о чём-то, не то вспоминая, а затем продолжил рассказ. Поведал о том, как обнаружили у Кимень-горы старый, заброшенный рудник; как гостья из Шимры им заинтересовалась; как рудник стали вновь разрабатывать и во дворце у лорги начали появляться и другие киморты с востока… Биргир сам видел то ли пятерых, то ли шестерых, но чаще других встречал женщину с изумрудами в волосах и седого мужчину в багряных одеждах, которого знал даже по имени.

– Ниаллан Хан-мар, – подсказала Фог, и наместник кивнул.

Что же до лорги, то он с годами стал мнительным. Ему мало было сбывать врагов в рабство на юг и накапливать морт-мечи; он собирался превзойти собственного деда и дожить по меньшей мере до ста лет, продолжая править… а значит, наследники, способные посягнуть на трон, ему были ни к чему.

Тут-то и пригодился верный Биргир.

Воевод в совете он рассорил; старших сыновей лорги тоже сгубил, благо это было нетрудно: один из них и без того любил выпить лишнее, а другой распутничал, и никого не удивило, когда первый допился до смерти, а второй расшибся, вылезая из окна у любовницы.

– Вот с ними просто вышло, не то что с вами, – усмехнулся Биргир, глянув сперва на Мирру, затем на Кальва. – И жаль, что вы и впрямь в дрязгах не увязли. Столько трудов впустую… А между тем, мирцита в старом руднике добывали больше и больше, и гору стало потряхивать, ещё немного – и разошлись бы слухи. А где слухи – там и любопытные гости из Ишмирата. Ваш цех не прошёл бы мимо чистого мирцита, а у нас… у нас ещё слишком мало морт-мечей, чтоб воевать в открытую.

– А вы с нами воевать собрались? – нахмурилась Фог непонимающе. – Зачем? Цеху нет дела до… отчего ты смеёшься?

– Ты не поймёшь. Когда такой сильный сосед под боком, нельзя вечно рассчитывать на его милость, – Биргир качнул головой.

– Так вы же сами своих кимортов извели! – возмутилась Фог. – Если так хотелось вровень идти, так сделали бы свой цех!

– И зависеть уже от милости своих кудесников?

Она хотела возразить ему, что кимортам-де власть не интересна и от людских дрязг они держатся подальше… а потом вспомнила Дуэсу.

И промолчала.

– Войной на мои земли ты тоже пошёл по приказу государя? – спросил Мирра вдруг, и Биргир ответил с хохотком: