Вершины и пропасти

Мысль эта удивила его самого – так, словно пришла не извне даже, а из прошлой жизни, а камешек-талисман на шнурке вдруг кольнул грудь.

…Появление киморта Тайра восприняла как нечто само собой разумеющееся. Выслушала историю, пожала плечами:

– Так сколько ты его искал? Или другого кого-то из вашего племени… Странно было б, если б не нашёл, с таким-то упорством. – Она помолчала, сосредоточенно очищая от кожуры неказистые клубни для похлёбки на ужин. Затем глянула исподлобья. – И что делать будешь? С ним пойдёшь?

– Скорее всего, – кивнул Алар – и присел рядом с ней, прямо на землю. Взял клубень, стряхнул землю – и принялся тоже счищать шкурку, только не ножом, а морт. В четыре руки работа спорилась. – Рейне будет полезно пообщаться с кем-то из нашего племени, как ты выразилась. Но сперва я к нему присмотрюсь. С большим отрядом, конечно, путешествовать безопаснее, но только если этот отряд не собирается поднимать бунт против лорги. А ты что думаешь? Если я приму его предложение, ты пойдёшь с нами – или останешься с братом?

Тайру вопрос словно застиг врасплох. Она выронила недочищенный ноздреватый клубень в мутную воду, ойкнула и поспешно запустила руку в котелок. Смуглое её лицо залил румянец – если знать, куда и как смотреть, это было заметно. Длинные чёрные ресницы отбрасывали лёгкую тень, и глаза казались ещё зеленее – по-другому, чем у Телора, ярче и живее.

– Теплее, – сказал он вслух.

Сказал – и сам смутился, чего не было давным-давно.

– Дурной ты, эстра, – пробурчала Тайра, доставая злополучный клубень и поудобнее перехватывая нож. – Вот мудрый-то мудрый, но иногда такой дурной… Куда же я денусь? Если понадобится, то хоть во дворец к лорге пойду, хоть к морю, хоть в пустыню. И только попробуй меня не взять!

– И что тогда? – заинтересовался Алар.

Хотелось притянуть её к себе – и поцеловать, а потом отпустить и посмотреть, как темнеют глаза и пунцовеют щёки.

Но вокруг шумел, пересмеивался, громыхал утварью табор; Рейна, сидя поодаль, на телеге, рядом с вайной, громко считала птиц в туманном небе – одна, две, три…

«Не время».

– Догоню и покажу, что почём, – мрачно откликнулась Тайра, снова присаживаясь у котла и подтыкая юбку, чтоб удобнее было тянуться за клубнями в корзину. – Эй, эй, ты чего столько счищаешь? Этак похлёбка вдвое жиже будет, если снимать столько шкурки! Иди-ка ты лучше посиди в сторонке, поразмышляй о своём, о высоком, а я тут лучше сама.

Это, конечно, был только повод, но Алар и впрямь поднялся и ушёл, на ходу оттирая руки лоскутом морт, как тряпицей. Не потому что плохо чистил клубни, нет; просто весёлый гомон табора вдруг отдалился, и стало казаться, что на них никто не смотрит, а потому нет причин не поцеловать болтливый Тайрин рот, пусть бы в шутку.

…а камешек на груди царапался сильнее прежнего, и мерещились отчего-то рыжеватые кудри и распахнутые, точно удивлённые, серо-голубые глаза.

Искать на следующий день Телора не понадобилось.

Ранним утром, когда все завтракали у жаровен – кто привалившись к борту телеги, кто сидя на брёвнышке, а кто прямо на земле, раздался вдруг звонкий голос:

– Добрый человек, передай-ка мне травяной отвар, будь любезен!

Широкоплечий мужчина со стрелкой седины в бороде послушно вложил кружку из обожжённой глины в изящные белые ладони. Клацнули крупные зелёные бусины в браслете, смещаясь от резкого движения; упал на плечи капюшон, открывая взорам неряшливый венок из полевых цветов на серебристых волосах… Телор перехватил кружку поудобнее, взял с тарелки у Алара надкушенную уже лепёшку с начинкой из сыра и пряностей – и когда успел уже её утащить? – и улыбнулся:

– Спасибо, добрый человек.

Тогда-то его только и заметили.

Мужчина, передавший кружку, отскочил в сторону от неожиданности и выругался. Кто-то поперхнулся глотком и пролил травяной отвар, кто-то выронил лепёшку; коротко стриженная женщина, раздававшая детям еду, отшатнулась и выхватила нож из-за голенища… Тайра тоже испугалась – расширились зрачки, тело на мгновение прошило дрожью. Однако виду не подала. Глянула надменно, дёрнула подбородком, указывая на телегу:

– Да уж не благодари, кудесник, лучше монетку потом брось в общую казну. Рано ты, мы тебя к обеду ждали.

– Может, я лепёшки люблю, – ответил Телор, продолжая улыбаться. И – и посматривать поверх чашки с отваром на табор.

– Так на обед тоже лепёшки, – фыркнула Тайра.

– Ага, те, что от завтрака остались, – поддакнул Тарри, появляясь точно из-под земли. Изрядно заспанный, но зато в синей рубахе, чёрных штанах и чёрном жилете с белой вышивкой – как нарочно принарядился. Отвесил гостю шутовской поклон; монетки на поясе звякнули. – Ну, здравствуй, важный человек! Ты по делу или потехи ради?

О киморте в зелёном плаще он уже слышал вчера – дважды, сперва от сестры, затем от самого Алара, а потому его появлению ничуть не удивился. Остальные кьярчи, увидев, что предводитель нисколько не обеспокоен, тоже расслабились и вернулись к привычным разговорам. И лишь изредка нет-нет да и бросали на чужака взгляды искоса.

Его это, впрочем, нисколько не беспокоило.