Вершины и пропасти

– За ним, – согласился он. И подмигнул. – Не оставлять же его на растерзание двум бойким девицам? К тому же, готов спорить, выпивку-то они с собой и не взяли, а в долгом пути без хорошего вина ой как тяжело… Ты тоже кое-что забыла, между прочим.

– Я? – растерялась она.

– Ну-ка, протяни руки, – приказал Дёран, деловито покопался в сумке – и Фог на ладони лёг бледно-розовый полупрозрачный брусок, источающий аромат цветов чийны и тягучих сластей из Шимры, сделанных из вываренного молока. – Идёшь купаться, а мыла не взяла, как так? Вот и как глаза с тебя спускать?

– Подглядывать нехорошо, – не растерялась она, принимая подарок. Как прежде, в другой жизни, когда всё было устроено куда проще – а горести и испытания ждали ещё впереди. – Когда ты уйдёшь из лагеря?

– Скоро, – вздохнул Дёран и погладил её по голове, бережно и ласково. – Как же ты выросла… Не девчонка – девица уже. У вас с этим капитаном-разбойником волосы пахнут одинаково, – добавил он словно невзначай, и Фог вспыхнула.

– Мы… я… он просто мыло у меня одолжил! – выкрикнула она. Сказитель отступил, посмеиваясь. – Ничего такого! Ну, пока… Не то чтобы я… чтобы он… – и тут ей некстати вспомнились горячие, жадные поцелуи на задворках чёрного замка лорги, и язык присох к нёбу.

– Так это же разве плохо? – спросил Дёран, продолжая улыбаться, и взгляд у него стал лукавым. – Что ж, до встречи, Фогарта! Если повезёт, свидимся ещё.

Она махнула рукой в знак прощания и, лишь оставшись наконец в одиночестве, поняла, что сказитель совершил снова невозможное: развеял её печаль и тревогу – и отвлёк наконец от мыслей об учителе, Алойше.

Об Аларе.

…мыло, зажатое в кулаке, чуть скользило и одуряюще благоухало пьяными, медовыми цветами и молочной сладостью.

«А ведь Сидше, – подумала Фог, – этот запах бы подошёл даже больше, чем мне».

Вернулась она, когда завтрак уже подошёл к концу. Ни Рейны, ни Тайры, ни тем более Дёрана видно поблизости не было – похоже, что они уже сбежали. Сидше тоже собирался в дорогу: он хотел до прибытия дружины с севера подогнать дирижабль поближе. Иаллам неожиданно вызвался помочь, кажется, только для того, чтоб передохнуть от заботы о младенце… В остальном лагерь жил своей жизнью. Кьярчи или рукодельничали, готовя безделушки на продажу, или чистили и вычёсывали гурнов – или просто ленились в теньке, как Тарри, которого исчезновение сестры ничуть не смутило. Всадники из дружины Эсхейд делали примерно то же самое: отдыхали, заботились о снаряжении или тренировались, а одна сероглазая светловолосая воительница вызвалась помочь женщинам из табора добыть чего-нибудь съедобного к обеду.

– К вечеру мы должны вернуться, – пообещал Сидше, поставив перед Фог блюдо с полудюжиной лепёшек, копчёным мясом и горсткой кислых болотных ягод. – Если не получится, то догоню вас позже: сверху отряд всадников разглядеть нетрудно.

– А если Телор нас опять облаком прикроет?

– Облако, которое идёт против ветра и стелется по самой земле, ещё заметней, чем отряд, – усмехнулся он… и, склонившись, поцеловал её ладонь, едва касаясь кожи губами. – Отдыхай, госпожа. Вчера был нелёгкий день.

По спине мурашки пробежали – не то от прикосновения, не то от тона, которым произносил капитан самые обыкновенные слова.

– И правда, – согласилась Фог со вздохом, медля, прежде чем отнять руку. – С тобой точно не надо пойти? Нет? Тогда береги себя, ладно?

– Обязательно сберегу, если это доставит удовольствие моей госпоже.

Она залилась краской и отвернулась, пряча смущение; Сидше, посмеиваясь, отступил.

После завтрака делать было решительно нечего. Сэрим нянчился с ребёнком, и соваться к нему означало обречь себя на возню с пелёнками, а никого из табора или дружины Фогарта не знала. Возвращаться к дневникам Миштар не хотелось, особенно теперь, когда в конце появилась таинственная приписка…

«И к чему они, если там нет ни ответов на вопросы, ни даже надежды? – пронеслось в голове. – Да прочитай я их раньше, может, и вовсе на поиски учителя бы не отправилась… Или он этого и хотел?»

На мгновение стало страшно.

– Нет, – пробормотала она, вскакивая на ноги. Открыла крышку сундука, перегнулась через край, едва не свалившись внутрь, вытащила разом охапку одежды, аккуратно сложила и сунула обратно – просто так, чтоб руки занять. – Учитель бы не стал. Он не такой. Он…

«А какой он был? – подумалось вдруг. – И знала ли я его вообще? Чем он занимался, пока не осел в Шимре? Путешествовал много, это точно… А где? И что вообще заставило сына древнего рода, последнего в своей семье, покинуть столицу на долгие десятилетия? Что стало с его наставницей? Где он познакомился с Дёраном? Когда успел побывать на севере?»

Ничего из этого она не знала – и никогда уже не смогла бы узнать.

– О чём задумалась, ясноокая дева? – прозвучал звонкий голос за спиной, и Фог резко обернулась.