Вершины не спят (Книга 1)

Кинжалом Жираслан отсек ухо и, задорно блеснув глазами, протянул его Эльдару со словами:

— Надлежало бы передать это самому младшему среди нас по возрасту. Но я не вижу

юношей. Здесь все уже зрелые мужи, каждый из которых сам способен проявить мудрость. Тебе, Эльдар, отдаю ухо, дабы ты безошибочно слышал голоса друзей и тайные замыслы врагов, а главное, умей слышать самого себя, помни: и старший может направить твою руку не туда, куда следует… Держи ухо востро, Эльдар.

Эльдар с достоинством принял подношение, хотя и почувствовал в словах Жираслана неприятный намек.

Что же касается Казгирея, то он сразу разгадал, в чем истинный смысл тхало: Жираслан не столько озабочен тем, как лучше выразить благодарность доктору, вылечившему его, сколько хочет заручиться поддержкой Эльдара, да и других гостей на всякий случай, ведь помилование всегда может смениться немилостью и больше того — смертным приговором… времена такие!

Казгирей не ошибался, действительный смысл тхало состоял в этом.

Между тем Жираслан продолжал:

— Эта часть бараньей головы, щеки и губы, тому, кто не должен быть обездолен, когда радость делят между настоящими мужчинами, чьи уста мягки, с чьих губ не слетает грубое слово, а чья речь исходит от сердца и западает в сердце слушателя.

Жираслан передал эту часть Астемиру.

Польщенный такой оценкой, Астемир встал, положил ладонь на ладонь в знак того, что принимает подношение.

Сильным нажатием пальцев Жираслан переломил кость и подал куски товарищам Эльдара, как некогда передавал эту часть людям знатного происхождения. При этом тамада сказал:

— Когда снова поскачете по дорогам под вигов и славы, не забудьте меня. Может быть, я тоже попаду в тень вашего дерева славы.

Мозговая часть головы с соответствующими словами досталась доктору Василию Петровичу.

Да, Жираслан показал, что у него в пальцах сила, а в голове разум!

Наступило время говорить гостям. Эльдар взглянул на Казгирея, тот кивком головы поддержал его: дескать, пора, говори.

— Извини меня, тамада, и дозволь сказать мне, — проговорил Эльдар.

— Говори! — Жираслан с любопытством оглядел Эльдара.

— Валлаги! Как всегда, ты говоришь так складно, что никто не в силах сравниться с тобою, — начал речь Эльдар. — Сравнится разве только Инал, или ты, Казгирей, или ты, Астемир. Но и я, не рассчитывая на красоту слога, попробую сказать дельную вещь. Зачем, князь, искать тебе тень под чужим деревом? Почему бы тебе самому не отбрасывать эту тень, как отбрасывал ты ее прежде, но теперь уж в другую сторону?

— Поясни, не пойму тебя.

— А вот что я хочу сказать. Зачем такому

человеку, как Казгирей, поручаться за Жираслана и опекать его, когда Жираслан сам может нести ответ за верховного кадия и опекать его?.. Становись, Жираслан, охранителем Казгирея. Разве не достойно это тебя? Ведь вам не привыкать скакать вместе — и не только в клишбиевский капкан. Тень от тебя будет ложиться на ту же сторону, на какую ложатся тени от наших людей. Наточи свой клинок для защиты такого достойного человека, как верховный кадий. Недруги есть у всех нас. Но запомни при этом, князь: не всегда они там, где ищешь их. Не торопись, Жираслан! Астемир воскликнул:

— Видит аллах, Эльдар говорит дело. Сам дед Баляцо сказал бы «ага».

Казгирей помалкивал, что-то соображая.

Соображал и Жираслан, и видно было, что быстрый, привычный к действию человек уже что-то про себя решил. В самом деле, предложение Эльдара пришлось Жираслану по душе.

Это внесло оживление. За столом сразу стало весело. Все ждали ответа.

Жираслан хитроумно заметил:

— Плохим будет охранитель столь высоко го человека, как Казгирей Матханов, если не проявит перед охраняемым своей готовности на любую жертву. Однако, Казгирей, позволь не нарушать обычая, освященного нашими дедами.

С этими словами он ловко вырвал бараний глаз и, держа его двумя пальцами, как величайшую драгоценность, торжественно протянул Казгирею. Все втайне ждали этого момента и этого жеста тамады. Жираслан не обманул ожиданий: глаз подносился самому почтенному и желанному гостю. Подношение следовало понимать и как ответ на предложение Эльдара. Теперь слово оставалось за Казгиреем, и Казгирей встал.